Сага о неудачнике 2 - [108]

— Ты же обещал только наказать смутьянов!

— Вся семья Аэлай была пронизана идеями мятежа. Они все заслужили смерти, кроме тебя, конечно. И за проделанную работу, я награждаю тебя тем, что перевожу твою сестру в семью Нарлиа. Тебя же я планирую повысить до одного из воинов первого круга. Вот, твое последнее испытание. Докажи свою верность.

Он бросил кинжал. Он упал в трех метрах и проскользил по гладкому полу, стукнувшись о ботинки Эльвина.

— После того, что ты сделал, сдав нам семью Аэлай, все их планы, всех лидеров и все остальное, обратного пути у тебя нет. Стань моим верным воином.

С тяжелым сердцем Эльвин обнажил кинжал. Ливуал прав — у него нет теперь дороги назад. Будь он один, то воткнул бы этот кинжал себе в сердце, но у него осталась сестра. Его маленькая сестренка, ради которой он пошел на преступление и которой поклялся, что никогда не бросит ее и не оставит одну.

В этот миг дрожь в руках эльфа пропала. Все мысли вылетели из головы, все чувства пропали, он словно стал живой куклой. Перестав осознавать реальность, находясь словно во сне, он подошел к пленным. А потом сознание полностью потухло. Когда он пришел в себя, то увидел только трупы эльфов.

— Прекрасно! Великолепно! Я знал, что мой выбор правильный. Ты удивительный, Эльвин. Я знал, что у тебя есть талант, но не предполагал, что такой. Ты настоящий берсерк. Так и продолжай.

Из помещения Эльвин вышел подавленным и морально опустошенным. Стоило ему прийти домой, как сестренка подбежала и прижалась к нему.

— Братик. Я слышала страшные вещи. Что-то случилось, на востоке дым и огонь. А еще мне сказали, что меня переводят в семью Нарлиа. Это правда?

— Да. Для твоего же блага. А я теперь один из воинов первого круга, — тихо ответил Эльвин.

— Братик, что-то не так? — спросила девочка, заглядывая в его глаза.

Эльвин глянул на младшую сестренку, обнял ее и стал гладить по голове.

— Все в порядке.

И, правда, пути назад нет. Он переступил эту черту и теперь ему придется пройти этот путь до конца. Ради своей сестры. Ему плевать, одобрят его поступок или нет, теперь и отныне он будет жить лишь для одного эльфа.

— Не оставляй меня! — вновь раздался в памяти голос, прорвавшийся сквозь шум крови в ушах. Это воспоминание было настолько яркое, что подобно солнечному лучу, прорезало тьму боевого безумия. Внезапно эта тьма перед взором рассеялась, и он увидел, как к нему приближается меч противника.

Резкий звон застал меня врасплох. Это было то, чего я точно не ожидал услышать. Я ведь все спрогнозировал, все просчитал, знал и его удар и про его отключенное чувство самосохранения. Его второй меч, встретил мой клинок, не дав тому дойти до шеи и перерубить ее. Мое оружие было остановлено на расстоянии буквально в ладонь. В этот миг я увидел, что глаза Эльвина широко раскрыты и в них нет той отрешенности и пустоты. Взгляд его уже полностью осмысленный.

Я ринулся вперед, гладий ударил подобно молнии, но эльф, резко крутанувшись на месте, пропустил его мимо себя, рывком поднялся на ноги. Наши мечи со звоном встретились. Мы обменялись несколькими ударами. Эльф внезапно вскрикнул, левая рука, поврежденная ранее, повисла вдоль тела. Похоже, частично перерезанные сухожилия все-таки оборвались, и рука перестала двигаться. Лицо Эльвина покрыли бусинки пота. Он потратил всю свою выносливость, пока был в этом боевом безумии. Я, конечно, устал не меньше, но у меня и выносливости побольше, и раны не такие глубокие, да и не было такой кровопотери. Ведь в отличие от меня, Эльвин не пил зелий лечения, потому его раны до сих пор кровоточат.

— Это конец, Эльвин, — произнес я.

— Я все еще стою на ногах.

— Ты не смог убить меня, используя талант, исчерпал всю свою выносливость, лишился одной руки.

— Это ничего не значит. Я одолею тебя, — мрачно произнес эльф.

Я сделал пару вдохов, выровняв дыхание. Короткая пауза в бою помогла чуть-чуть передохнуть. Так бывает, что после сильного напряжения тебе кажется, что кончились все силы, но стоит присесть и минутку отдохнуть, как они возвращаются и оказывается, что ты еще полон энергии.

— Ради чего ты продолжаешь сражаться? Ради идеи? Или тобой движет долг?

— Тебе это так интересно?

— Да. Почему ты предал клан Аэлай.

— Я сражаюсь, лишь ради одного эльфа.

— Ради Ливуала? — уточнил я.

— Верно, — ответил он.

Мы бросились друг на друга, как два тигра. Мечи с силой звякнули, я отбил его удар и резко выбросил гладий вперед, задействовав одновременно «сильный удар» и «стремительный глубокий выпад». Эльф вздрогнул, когда клинок пронзил ему грудь. Взгляд его начал тускнеть, ноги подкосились и Эльвин рухнул на пол.

«Прости сестренка, за то, что твой никчемный старший брат так и не смог выполнить своего обещания», — подумал Эльвин в последние мгновения своей жизни, перед тем как его сознание окончательно потухло.

— Ты не умеешь врать, эльф, — произнес я, усевшись на пол в метре от него, чтобы перевести дух.

Ливуал застыл посреди комнаты. Возможно, будь в этой комнате посторонний наблюдатель, ему бы показалось, что полубог напуган. Но это не так, Ливуал уже давно перестал испытывать это чувство. Сейчас он был просто обеспокоен тем, что его план по завоеванию мира может пойти прахом. И для этого есть весьма веские основания, ведь в трех шагах от него застыла сияющая фигура. Из-за яркого света нельзя различить черты лица, но это и не нужно, Ливуал и без этого знает, кто к нему пожаловал в столь поздний час.