Сага о копье: Омнибус. Том III - [3]

Большой ли это был корабль? Много ли матросов погибло? Я никогда не узнаю этого. Для меня это был просто ещё один корабль, который никогда не увидит земли, ещё одна команда, которая никогда не увидит солнца, ещё одни люди, которые никогда не вернутся домой… как я.

Ведь каждый день уносил меня всё дальше и дальше от дома. И вот теперь я оказался в утлой лодчонке, вдали от суши, где-то в темноте Кровавого Моря, во мраке ночи. Хуже того, я плыл со старым рыбаком, абсолютно уверенным, что можно поймать чудище, существующее лишь в воображении.

Я вовсе не жесток по природе, но решил, что могу уесть Шестипалого.

— Как выглядит это ваше Чудовище Кровавого Моря? — спросил я, погружая вёсла в воду.

— Не знаю, — ответил старик. — Никто из видевших это существо не остался в живых.

— Тогда откуда вы узнали, что оно существует? — ухмыльнулся я.

— Знаю, — настаивал он, — я просто уверен в этом. Хотя никто и никогда не видел его в глаза, существуют сотни рассказов о Великом Чудовище Кровавого Моря.

Он отвёл от меня взгляд и стал смотреть в воду.

— Некоторые говорят, что оно больше, чем тысяча рыбацких лодок. Другие уверяют, что это всего лишь размер его зуба. По-настоящему этого никто не знает. Хотя я знавал одного человека — он утверждал, что видел в зеркале отражение Чудовища. У него была чешуйчатая залитая кровью морда, выделявшая чёрный гной. Но как оно выглядит, не имеет никакого значения. А что имеет значение — это то, что я ловлю его!

— Зачем?

Его глаза сощурились, голос дрогнул от злости. Но он не был сердит на меня. Его гнев был обращён к существу, которое он искал.

— Оно убило моего отца, — сказал старик. — И ещё оно убило его отца. Оно убило моего единственного брата, моих детей, моих племянников — все они были рыбаками — оно погубило их в этом море крови. Потом умерла моя жена… Не перенесла горя. И вот я остался один. Без семьи. Без никого. Старик, который только и хочет в жизни, что отомстить.

Он поднял голову и посмотрел на небо своими горящими глазами.

— И я отомщу! — выкрикнул он в ночь. — Клянусь, я отомщу!

Если он будет продолжать так вопить, то распугает всю рыбу. Меня-то он уже напугал.

Я сразу же забыл обо всём об этом, когда он предложил мне одну из своих пшеничных булок. Я смолотил её так быстро, что старик полез в свою сумку, вынул сушёных фруктов и протянул мне.

— А вы? — спросил я, чтобы не показаться невежливым и ещё, чтобы отвлечь его от Чудовища Кровавого Моря. — Вы-то сами есть будете?

— Мой аппетит теперь не тот, что раньше, — сказал он со вздохом. — Я из того, что беру, и половины не съедаю. Выбрасываю обычно всё, что остаётся, за борт рыбам. Нельзя брать у Кровавого Моря, не давая ничего взамен, — почтительно добавил он. — Если рыба будет жить и плодиться, то же произойдёт и с рыбаками.

Это была, конечно, замечательная идея, но я надеялся, что этой ночью он не станет выбрасывать ничего за борт, потому что я был чудовищно голоден.

Он, должно быть, прочёл мои мысли, потому что, взяв булку, протянул мне свою сумку с едой.

— Съешь, сколько хочешь.

Я съел всё.

Луна была уже в середине неба, когда я кончил есть. И тогда старик, наконец, закинул свою леску.

Мы покачивались на нежных волнах и молчали. Хотел бы я знать, сколько пройдёт времени, прежде чем старику надоест и мы вернёмся. И ещё я хотел бы знать, что я буду делать, когда мы вернёмся. Придётся ли мне продолжить свои скитания и красть хлеб в новом городе, у нового булочника? Я хотел от жизни большего, чем эти крохи. Я всё время искал чего-то… Опыта, наверное. Вот почему на родине я украл медальон эльфийского Вождя. Я думал, что на медальон было наложено тайное заклятие, которое даст мне силу и мудрость. Взамен он принёс мне несчастье. Когда кража раскрылась, меня изгнали из дома. Я стал тёмным эльфом, ренегатом. Но куда же я теперь направлялся?

Лодка — как и ночь — плыли, покачиваясь в такт моим мыслям. Я не имел никакого представления о времени. Это-то мне и нравится в море. Вневременность. Старик весь ушёл в свою рыбалку, я — в свои мысли, пока в воде не раздался всплеск!

— Ага, попалась! — воскликнул Шестипалый.

Леска натянулась струной. Нос лодки пошёл вниз по мере того, как существо на другом конце уходило вглубь с крючком во рту.

Уж не думает ли он, что поймал Чудовище Кровавого Моря? Старый рыбак со знанием дела дал сначала рыбе немного свободы. Затем, когда натяжение ослабло, старик потянул назад, сматывая верёвку. Когда рыба снова попыталась вырваться, он терпеливо повторил процесс. Но бьюсь об заклад, что Шестипалый выкладывал все свои силы. Что бы там ни было на том конце лески, оно явно не собиралось сдаваться без борьбы.

Но Шестипалый продолжал своё дело, пока существо вновь не появилось на поверхности, плеснув прямо за кормой лодки.

— А оно большое! — не смог удержаться я от выкрика, увидев тень, отброшенную в лунном свете.

Но старик только нахмурился. Он знал, что поймал — и это было вовсе не то, что он хотел. Но он всё-таки вытащил рыбу. Схватив старую сеть, я помог ему достать её из воды.

Бросив её на дно нашей лодчонки, я наконец-то увидел, что поймал старик: редкую — и презлющую — рыбу белу. Я только слышал о них, но никогда не видел — рыбаки всегда выбрасывают их за борт. Вкус у белы, знаете ли, просто чудовищный, и её никому не продашь. И потом, убить белу — к несчастью, ведь она из тех редких рыб, которые могут общаться с сухопутными существами.