Сага о Копье: Омнибус. Том I - [9]

Гром приветствий потряс Звездную Башню.

2

Позже, той же ночью

Ситэл, кипя от гнева, широкими шагами спешил по коридорам дворца Квинари. Слуги и придворные, попадавшиеся навстречу, шарахались в разные стороны — такой яростью было искажено лицо монарха. Собрание завершилось на торжественной ноте, но Звездный Пророк никак не мог забыть возмутительный поступок, совершенный его сыном.

Коридор заканчивался у дверей огромной центральной башни дворца. Ситэл подошел к тяжелым бронзовым дверям, отделявшим личные покои его семьи от остальной части здания. Створки высотой восемнадцать футов были инкрустированы серебром — на них были изображены защитные руны. Ни один эльф, не принадлежащий к роду Сильваноса, не мог их открыть. Ситэл толкнул двери ладонями, и огромные створки легко подались внутрь.

— Где он? Где Кит-Канан? — спросил он, широко расставив ноги и уперев руки в бока. — Я покажу этому мальчишке, как позорить нас перед всем народом!

В комнате на низкой позолоченной кушетке сидела Ниракина. Ситас, склонившись над ней, протягивал ей кубок сладкого нектара. При виде отца принц выпрямился, но ни он, ни мать не произнесли ни слова.

— Ну? — произнес Ситэл.

Ниракина подняла взгляд от кубка. Ее огромные янтарные глаза были полны печали.

— Во дворце его нет, — мягко ответила она. — Слуги искали его, но нигде не нашли.

Ситэл вошел. Его тяжелые шаги заглушал мягкий ковер в центре комнаты, а резкие слова поглощали толстые гобелены, закрывавшие холодные каменные стены.

— Слуги? Они ничего не знают! У Кит-Канана столько укрытий, сколько у меня не было за все мои годы.

— Он ушел, — наконец выдавил Ситас.

— Откуда ты это знаешь? ~ воскликнул Ситэл, переводя взгляд на старшего сына.

— Я не ощущаю его присутствия во дворце, — просто ответил Ситас.

Родители близнецов знали о тесной связи, существовавшей между их сыновьями.

Ситэл налил кубок нектара, давая себе время справиться с гневом, и сделал большой глоток.

— И еще одно, — продолжал Ситас. — Грифон, Аркубаллис, исчез из королевских конюшен.

Ситэл осушил кубок.

— То есть он сбежал, не так ли? Что ж, он еще вернется. Он умный мальчик, наш Кит, но он никогда не жил в этом мире, будучи предоставленным сам себе. Он и недели не продержится без слуг, помощников, советчиков.

— Я боюсь, — сказала Ниракина. — Я никогда не видела его в таком горе. Почему мы ничего не знали об этой девушке и Ките? — Она взяла Ситаса за руку. — Как мы можем быть уверены в том, что она будет тебе хорошей женой, если она вела себя подобным образом?

— Наверное, она мне не подходит? — обратился к отцу Ситас. — И если так, то, наверное, следует отменить помолвку. Тогда они с Кит-Кананом…

— Я не возьму обратно обещания, которое дал Шенбаррусу, только из-за того, что его дочь неосторожно вела себя, — раздраженно ответил Ситэл, перебив рассуждения сына. — Подумай и о Герматии; как мы можем запятнать ее репутацию ради проклятого самолюбия Кита? Они оба скоро забудут об этой чепухе.

По щекам Ниракины бежали слезы.

— Ты простишь его? Ты позволишь ему вернуться?

— Это не в моей власти, — ответил Ситэл. Его собственный гнев отступил перед отцовской любовью. — Но попомни мои слова, он вернется.

Он посмотрел на Ситаса, ища поддержки, но тот молчал. Он совсем не был так твердо уверен в возвращении Кит-Канана.

Грифон беззвучно скользнул вниз, его лапы со слабым стуком коснулись крыши дворца. Кит-Канан спрыгнул со спины Аркубаллиса, потрепал животное по шее и прошептал ему на ухо:

— Ну а теперь будь хорошим мальчиком. Жди меня здесь.

Грифон покорно сложил крылья и лег.

Кит-Канан тихо двинулся по крыше. Над ним, скрывая лестницу, нависла огромная черная тень башни. В темной стеганой одежде и тяжелых сапогах принц сливался с тенями. Он не стал спускаться по ступеням ~ даже в такой поздний час в коридорах дворца могли встретиться слуги, а он не желал быть замеченным.

Кит-Канан прижался к стене башни. Над головой его слабо светились желтым узкие окна — в комнатах горели масляные лампы. Размотав тонкую шелковую бечевку, обвивавшую его талию, он привязал к ней железный крюк и, отойдя от стены, наметанной рукой раскрутил веревку и швырнул ее вверх. Крюк достиг третьего ряда окон и зацепился за каменный выступ под одним из них. Подергав для верности веревку, Кит-Канан начал взбираться на стену, медленно перебирая руками и упираясь ногами в каменную кладку.

Окно его комнаты находилось в третьем ряду на седьмом этаже. Добравшись до узкого выступа, за который зацепился его крюк, Кит-Канан выпрямился, прислонился спиной к стене и перевел дыхание. Внизу спал Сильваност. В свете двух лун Кринна принц видел белые башни храмов, дворцы аристократов, величественную хрустальную гробницу Сильваноса на холме, возвышавшуюся над городом. Освещенные окна блестели подобно драгоценным камням — желтым топазам и белым бриллиантам.

Кит-Канан острием кинжала поднял задвижку на своем окне, взобрался на подоконник и спрыгнул на кровать. В холодном лунном свете комната казалась бледной и незнакомой. Как и все покои на этом этаже, спальня Кит-Канана имела форму треугольника и походила на кусок пирога. Здесь хранились самые разнообразные сокровища его детства: охотничьи трофеи, коллекция блестящих, но совершенно бесполезных камешков, свитки с описаниями подвигов Сильваноса и Балифа. Теперь он должен покинуть все это и, наверное, навсегда.