Сага о Хельги - [76]

— Он понял, что мальчишка нас предупредил, — сказала Ингрид.

— Да, но Хёгни не мог бы знать, куда они направятся дальше, если бы не подслушал весь разговор Торвинда с Харальдом, — возразил Бьёрн.

— Думаю я, Туранд понял, что Хёгни подслушивал и знает все и о поджоге церкви, и о том, куда Торвинд собирался отправиться дальше, — ответил Одд.

— Где же они нас будут искать в горах? — спросил Одд у Калле.

Тот повесил голову:

— За Эйно пришла моя очередь. И меня тоже били, но я ничего не говорил. — Он задрал рубаху и показал кровоподтеки и синяки. — Но тут Туранд привел мою младшую дочь и сказал, что отдаст ее воинам. А ведь ей нет еще и тринадцати! Не выдержал я такой пытки и рассказал, где вы прячетесь. Прости меня, Одд!

— Что ж, ты искупил свою вину, когда пришел нас предупредить, — ответил Одд. — Но не боишься ли ты, что за это Туранд тебе отомстит?

— Уже не боюсь, — ответил Калле. — Как только меня отвязали от ворот, шепнул я жене, чтобы ночью, как только стемнеет, все твои люди, кто еще оставался в усадьбе, были бы готовы уходить. Напоили мы наших сторожей крепким пивом, а потом я отвел всех к пещере Фафнира. Долго там не протянуть — слишком она мала, но день-два прятаться можно.

— Пещера Фафнира — это небольшой грот у самой воды в полумиле от усадьбы, — объяснил Одд Бьёрну. — Все мы в детстве представляли, что в этой пещере дракон Фафнир стережет свое золото. Но в нем важно то, что с воды его не видно, а несколько переходов по мелководью собьют со следа собак.

Бьёрн ответил, что они там бывали с Сигрун, когда им хотелось уединиться. Одд рассмеялся и спросил, не там ли они сделали его маленького тезку. Сигрун покраснела, а Бьёрн ответил, что такое возможно, ведь с Сигрун они побывали в пещере Фафанира еще позапрошлой весной.

— А потом я пошел предупредить вас, ведь ночью сюда никто другой не дошел бы, — продолжил Калле.

Одд хлопнул его по плечу и сказал:

— Жаль мне, конечно, что знает теперь Торвинд, что мы близко, но ты поступил правильно, Калле. А что с Эйно? Жив ли он?

— Эйно жив, но у него сломано несколько ребер. Так что он долго не сможет свободно дышать. Мы еле дотащили его до пещеры.

— Принесем жертву богам, чтобы он поправился, — сказал Одд. — А теперь время собираться. Не успеет солнце подняться над горами, как будут они здесь даже без проводника. Нам надо уходить дальше в горы, а потом решить, перейти ли в Свитьод или идти в Викен и просить справедливости у конунга Олафа.

И они пошли дальше в горы, туда, где начиналась дорога в Опланд. Тропа поворачивала то влево, то вправо и очень медленно поднималась, так что, пройдя полмили, можно было подняться только на сто саженей ровно вверх. Скоро стало заметно, что Одду всё сложнее идти в гору на одной ноге. Бьёрн предложил ему сесть на лошадь, и после долгих уговоров Одд в конце концов согласился. Бьёрн и Калле разделили поклажу, которую раньше везла лошадь. Так они пошли быстрее. Бьёрн время от времени смотрел вниз, и стало ему казаться, что отрываются они от преследования. Он, обрадованный, подошел к Сигрун, чтобы подбодрить ее и сказал:

— Когда два Одда сели на коней, мы стали идти намного быстрее. Между нами и Торвиндом теперь полдня пути.

Но Сигрун не улыбнулась.

— Мне кажется, у маленького Одда начинается жар, — сказала она. Нам надо остановиться и развести костер, напоить его отваром из ягод и дать поспать день. Не знаю, как мы это сделаем теперь.

Бьёрн ответил:

— Нам надо только продержаться до того, как мы поднимемся на перевал, потом дорога станет ровней, и мы сможем отправить вас с Оддом на лошадях вперед. Даже легкой рысью вы скоро оторветесь от Торвинда на день пути. Да и не будут они нас преследовать, увидев конские следы. А им лошадей-то мы не оставили…

— Надеюсь я, что дотерпит маленький Одд до перевала, но его лобик становится всё горячее, и он уже начинает поскуливать.

— Нам осталось недолго. Мы дойдем до перевала раньше полудня. И там мы все будем спасены, — утешил Бьёрн Сигрун.

Затем он отошел и рассказал о болезни Одди его деду. Старый Одд заметно расстроился и сказал:

— В нашем роду слабаков не было. Дотерпит он как-нибудь до перевала, а там Сигрун поскачет рысью, и никакому Торвинду ее будет не догнать.

Так они прошли еще полмили, а до перевала оставалось еще мили две. Бьёрн вел лошадь с Сигрун под уздцы, тщательно выбирая дорогу среди камней, которых множество лежало на тропе. Слева у него была стена, справа — пропасть. Одд управлял своей лошадью сам. Да, видать, засмотрелся на что-то. Послышался звук осыпающихся камней, ржание и крик Одда — под передними копытами его лошади несколько камней обрушились вниз. Лошадь стала медленно съезжать с тропы в пропасть. Она упиралась как могла и громко ржала. Одд едва успел соскочить с нее, чтобы и самому не упасть вниз. Бьёрн бросился на помощь. Он поймал уздечку и стал вытягивать лошадь наверх. Калле и Одд пытались помочь ему, ухватив Бьёрна за пояс. Лошадь сделала шаг правой передней ногой и поставила ее на твердую скалу. Бьёрн потянул чуть сильнее, упрашивая лошадь сделать еще один шаг. Но тут ее задние копыта съехали со скалы, и Бьёрн едва успел отпустить уздечку, чтобы и самому не полететь в пропасть. Одд и Калле еле его удержали. Снизу раздались крики. Торвинд и его люди видели падение, но не поняли, упал ли с лошадью и всадник.