Сага о Греттире - [38]

— Правда ли, Торгильс, что у тебя зимовали трое самых своевольных мужей, и притом объявленных вне закона, и ты так их усмирил, что они не сделали друг другу никакого зла?

Торгильс сказал, что это правда. Скафти сказал:

— Вот это дело достойное именитого мужа. А что ты думаешь о их норове, и на что каждый из них способен?

Торгильс сказал:

— Всех их я знаю за людей большого мужества. Но двоим ведом страх, хоть и разного свойства: Тормод человек богобоязненный и крепок в вере, а Греттир так боится темноты, что по своей воле никуда бы не ходил с приходом сумерек. А вот Торгейр, мой родич, по-моему, ничего не боится.

— Такие они, видно, и есть, как ты говоришь, — сказал Скафти.

На этом их разговор закончился.

На этом альтинге Тородд Обрывок Драпы начал тяжбу об убийстве Торбьёрна Бычья Сила, ибо на тинге Медвежачьего Озера он ничего не добился из-за родичей Атли. Он думал, что уж здесь-то от него так просто не отделаются. Родичи Атли обратились за советом к Скафти, и тот сказал, что видит законное основание для полной виры за убийство Атли. Потом дело передали на третейский суд, и таково было суждение большинства, что эти убийства, Атли и Торбьёрна, следует приравнять одно к другому. Узнав об этом, Скафти пошел к третейским судьям и спросил, на чем основано это решение. Они сказали, что убитые — ровня друг другу. Скафти спрашивает:

— Что было прежде: осуждение Греттира или убийство Атли?

Посчитали и вышло, что Греттира объявили вне закона неделей раньше, потому что это было на альтинге, а убийство сразу же после альтинга. Скафти сказал:

— Сдается мне, что, разбирая эту тяжбу, вы упустили из виду, что одной стороной оказался человек, объявленный вне закона и не имеющий права ни обвинять, ни защищаться. И я утверждаю, что Греттир не может быть участником тяжбы об убийстве. Пусть ее примет следующий, кому полагается по закону.

Тогда Тородд Обрывок Драпы сказал:

— Кто же тогда ответит за убийство Торбьёрна, моего брата?

— Это уж смотри сам, — говорит Скафти, — но родичи Греттира не станут расплачиваться за него или за его дела, если этим не купишь ему мира.

И когда Торвальду, сыну Асгейра, стало известно, что Греттира отстранили от тяжбы об убийстве, он стал выяснять, кому должно перейти ведение тяжбы. Вышло, что ближайшие родичи теперь Скегги, сын Гамли с Каменпиков, и Оспак, сын Глума с Косы, что у Горечи. Они были мужи воинственные и предприимчивые. Пришлось теперь Тородду выложить виру за убийство Атли, а это было две сотни марок серебром. Тут Снорри Годи предложил:

— А не лучше ли будет вам, люди с Хрутова Фьорда, — сказал он, — если с вас снимут эту плату, а Греттира помилуют, ибо, думаю, что, объявленный вне закона, он причинит много зла.

Родичи Греттира очень за это ратовали, говоря, что не надо им тогда и денег, если Греттиру будет мир и прощение. Тородд сказал, что, видно, дело его зашло в тупик, и он со своей стороны готов прекратить его. Снорри посоветовал узнать сперва, согласится ли Торир из Двора на прощение Греттиру. Тот же, узнав об этом, очень разъярился и сказал, что Греттир как был вне закона, так и останется, и не то что помиловать его, а нужно положить за его голову больше, чем за любого отверженца. И так он этому воспротивился, что ничего из помилования не вышло. Гамли со своими получил деньги и сохранил их, а Тородд Обрывок Драпы никакой виры за своего брата Торбьёрна не получил. Они с Ториром оба положили деньги за голову Греттира, по три марки серебром. Это было всем в новинку, ибо прежде никогда не назначали более трех марок. Снорри сказал, что неразумно было лезть на рожон ради того, чтобы оставить вне закона человека, способного причинить столько зла, и что многие за это поплатятся. На этом люди разошлись и поехали с тинга домой.

LII

Греттир, перейдя через перевал Трескового Фьорда в Длинную Долину, стал запускать руку в чужое добро и забирал у тамошних жителей все, что хотел: у кого оружие, у кого одежду. Они по-разному расставались со своим добром, но стоило ему уйти, все заявили, что делали это по принуждению. В Озерном Фьорде жил тогда Вермунд Тощий, брат Стюра Убийцы. Он был женат на Торбьёрг, дочери Олава Павлина, сына Хёскульда. Ее прозывали Торбьёрг Толстая. В то время как Греттир находился в Длинной Долине, Вермунд был на тинге.

Греттир перешел через гребень к Жилью у Горячих Источников. Там жил человек по имени Хельги. Он был там из лучших хозяев. Греттир взял у него доброго коня. Потом он отправился в Упряжечную Долину. Там жил человек по имени Торкель. Он жил в достатке, но сам мало чего стоил. Греттир взял у него все, что хотел, а тот не посмел ни дать ему отпор, ни даже слова молвить. Оттуда Греттир поехал на Пески и дальше по всему фьорду, забирая с каждого двора еду и одежду, и многим крепко от него доставалось, и было им это в тягость. Греттир вел себя дерзко и нисколько не остерегался. Так он добрался до самой Долины Озерного Фьорда и отправился там на летовья. Он провел там много ночей, лежал себе в лесу, спал и ничего не боялся. А пастухи узнали про это и пошли по дворам, рассказывая, что появился в округе нечистый, с которым нелегко будет справиться. Тогда жители собрались все вместе, числом три десятка, спрятались в лесу, чтобы Греттир не проведал, и подослали пастухов разнюхать, когда будет лучше напасть на него. Но они еще не знали наверное, кто это.