Сага о Гильгамеше - [52]

       Прикоснувшись к его плечу, она ощутила, как гость вздрогнул. Лёгкий озноб пробежал по её руке, всколыхнул сердце.

      -- Он умеет говорить? - спросила она у служителя.

      -- Он умеет всё, госпожа, - прохрипел Урабу.

       Иннашагга вновь зашла спереди, взялась двумя пальцами за подбородок человека.

      -- Как зовут тебя, чужестранец? - поинтересовалась она, приподнимая его лицо.

      -- Энкиду, - прогудел тот, бешено поводя зрачками.

      -- Откуда ты?

      -- Из страны повелителя Дома неба, - ответил Энкиду как его учили.

       Иннашагга обернулась к служителю Инанны:

      -- Я поражена. Этот человек и впрямь неотличим от нашего великого вождя.

       Урабу заискивающе улыбнулся.

      -- Как прикажешь поступить с ним, госпожа?

       Иннашагга немного подумала.

      -- Я возьму его под своё крыло. Ты можешь быть свободен, Урабу.

      -- Но госпожа, - тихо вскричал служитель, - Этот дикарь может быть опасен. Я не могу оставить тебя с ним наедине.

      -- Ступай, - металлическим голосом приказала Иннашагга. - Я не нуждаюсь в твоей защите.

       Урабу всплеснул руками, но спорить не стал. Низко поклонившись, он попятился к выходу. Иннашагга ещё раз с любопытством оглядела удивительного гостя.

      -- Сейчас ты предстанешь перед хозяином Урука, - сказала она. - Он пребывает ныне в печали, и твой облик заставит его забыть о треволнениях.

       Она поманила Энкиду за собой и направилась в опочивальню.

       Вождь лежал, уткнув взор в потолок. На лице его были написаны горечь и досада. Кажется, он ещё злился на жену за её слова, и не повернул головы, когда она вошла. Но столь детское выражение своих чувств лишь рассмешило Иннашаггу. Она приблизилась к ложу и сказала с улыбкой:

      -- Хватит кручиниться, Гильгамеш. Обрати свой лик и узри великое диво.

       Гильгамеш скосил на неё глаза.

      -- О чём говоришь ты? Неужели боги подстроили мне новую пакость?

       Иннашагга раздражённо фыркнула и отступила в сторону, открывая взору вождя сгорбленного Энкиду.

      -- Взгляни, ты узнаёшь этого человека?

       Гильгамеш приподнялся на локте, глаза его расширились. Прошептав какое-то проклятие, он соскочил с кровати и подошёл вплотную к сыну леса. Некоторое время он созерцал его, потом вытянул ладонь и осторожно опустил её на плечо Энкиду, как бы удостоверяясь в подлинности зрительного образа. Провёл ладонью до локтя, плавно отнял руку и, вышагивая как петух, обошёл гостя вокруг.

      -- Что это? - недоумённо обратился он к жене.

      -- Разве не видишь ты? - весело отозвалась она. - Это - твой названый брат, похожий на тебя как две капли воды. Имя его - Энкиду.

       Гильгамеш вытер вспотевший лоб, ещё раз посмотрел на двойника.

      -- Братья мои пребывают во храмах, вознося молитвы богам. Этот человек незнаком мне. Откуда она взялся?

      -- Моя родина - лес, - неожиданно отозвался Энкиду. - Там был я господином, там был рождён и провёл первые дни своей жизни. Животные поклонялись мне, а люди трепетали предо мною. Власть моя была безгранична, как твоя власть в этом граде, но я отринул её, ибо Шамхат, чаровница из Урука, изменила мою суть, пробудила дремлющие чувства, заставила ощутить себя человеком. Она привезла меня сюда, в твою обитель, дабы утешить печень твоей несравненной супруги и вселить радость в твои мысли.

       Гильгамеш и Иннашагга застыли в изумлении. Для них было непостижимо и странно услышать столь слаженную речь из уст дикаря. Какой-то испуг охватил обоих, когда они поняли, что пришелец из леса совсем не глупее их. Гильгамеш первым очнулся от оцепенения.

      -- Что ж, тебе удалось вывести меня из уныния, лесной человек. Ты вернул мне веру в благосклонность богов. Если они посылают мне такое чудо, то уж наверное, не собираются оставлять мою страну без призрения. - Он обернулся к жене. - Передай прекрасной Шамхат, что я доволен ею. Она развеяла мою печаль и достойна величайшей награды. Пусть санга выдаст ей пять субату из тончайшего льна и двадцать золотых браслетов. На каждом из них пусть гравёры выбьют благодарственную надпись, дабы память об этом благодеянии не умерла в веках.

      -- Я передам Шамхат всё, что ты сказал, Гильгамеш. Но не забудь и о награде для своего верного санги. Это он послал Шамхат за лесным человеком. Ему ты обязан тем, что душа твоя возродилась к жизни.

      -- Клянусь перстнем Энлиля, этот человек мне дороже меди! Воистину, я не прогадал, поставив его сангой. Уже в который раз он выручает меня, вытаскивая из пучины отчаяния. Счастлив вождь, имеющий таких слуг. Эй, рабы, позовите ко мне достопочтенного Курлиля! Я хочу лично отблагодарить того, кто неотступно радеет о благе Дома неба.

       Санга не заставил себя здать. Словно демон из подземного мира, он возник на пороге, увидел Энкиду и позеленел от страха. Губы его затряслись, борода заходила ходуном, тело пронзила мелкая дрожь. Забыв об учтивости, Курлиль неотрывно смотрел на дикаря и не произносил ни звука. Перекошенное лицо Урабу маячило за его спиной, испуганно моргая глазками.