Сага о Гильгамеше - [49]

       Энкиду осторожно взял с блюда финик, положил в рот. Есть он не хотел, но отказать радушному хозяину не мог. Человек внимательно наблюдал за ним, чуть подрагивая уголками губ.

      -- Отведай вина, - предложил он. - Ручаюсь, ты ещё не пробовал ничего подобного. Его везли издалека, преодолевая многие опасности. Лишь немногим избранным доступен его вкус. Ты будешь одним из них.

       Энкиду принял из рук раба кубок, сделал глоток. Напиток показался ему кисловатым, но не лишённым приятности. Он опорожнил кубок до дна, осторожно поставил его на пол. Человек всё так же пристально глядел на него, беззастенчиво сверля зрачками. Энкиду стало не по себе. Он заёрзал на месте, забегал глазами по комнате. Хладнокровие стремительно покидало его. Ещё немного, и он потерял бы терпение, бросившись наутёк. Но тут человек отвёл свой пронизывающий взгляд и чуть заметно шевельнул правой кистью.

      -- Оставьте нас, - сказал он.

       Рабы беззвучно выскользнули из комнаты. Повисла дремотная тишина. Человек о чём-то раздумывал, неспешно поводя языком по губам, Энкиду с замиранием сердца ждал, что будет.

      -- Моё имя - Курлиль, - представился человек. - Волею богов я призван надзирать за порядком и течением дел в святилище нашей всемилостивой госпожи Инанны. А твоё имя - Энкиду, и ты - человек из леса.

      -- Это не так, - осторожно возразил Энкиду. - Я жил в лесу, но месяц назад вышел к людям и стал одним из них.

      -- Да-да, мне известно об этом, - согласился Курлиль. - Шамхат, непревзойдённая в искусстве любви, своими чарами превратила тебя в человека. Владычица Инанна, да славится имя её, явила нам новое чудо, неповторимое среди других. Однако скажи мне, Энкиду - правда ли, что ты не помнишь своего детства?

      -- Это так. Я был бессмысленным зверем, бегавшим по лесам и чуравшимся людей. Но теперь, достигнув перевоплощения, начал я понимать суть вещей и помнить минувшее.

      -- А сейчас, прибыв в Урук, не пробудились ли в твоей памяти знакомые образы? Не показалось ли тебе, что всё увиденное тобою здесь уже проплывало некогда перед твоими очами?

      -- Нет. Такого чувства нет во мне. Всё здесь странно и необычно для меня.

       Хозяин позволил себе улыбнуться - кажется, ответ Энкиду обрадовал его.

      -- Ведомо ли тебе, Энкиду, что ты - счастливейший из смертных?

      -- Да, - живо откликнулся тот. - Убеждение это переполняет меня, ибо путь мой направляется сверкающей звездой по имени Шамхат. Ей верю я беззаветно, и оттого душа моя преисполнена счастьем.

      -- А известно ли тебе, - продолжал Курлиль, - что лик твой чрезвычайно схож с ликом нашего вождя, победоносного Гильгамеша?

      -- Лучезарная Шамхат поведала мне об этом.

      -- Это дивный дар, Энкиду. Боги не случайно наделили тебя им. Всё, что было с тобою прежде - это путь, вычерченный Творцами, дабы ты пришёл к великой цели. Сознаешь ли ты это?

      -- Странные слова ты говоришь, высокочтимый Курлиль, - нахмурившись, ответил Энкиду. - Мне неясен их смысл.

       Санга почесал висок, задумчиво пожевал губами. Какие-то сомнения одолевали его, он бросил осторожный взгляд на Энкиду, потом отвёл глаза.

      -- Хочешь ли ты, чтобы Шамхат всегда была с тобою? - спросил он.

      -- В этом моя мечта. Но душа моя трепещет, когда я вижу, что недостоин стоять рядом с несравненной богиней.

      -- Она будет твоей, Энкиду. Бессмертные предназначили её для тебя, сделав орудием своей воли. Они взывают к тебе: "Энкиду, соверши то, ради чего явился ты на свет". Разве дерзнёшь ты противиться желанию богов? Они дарят тебе прекрасную Шамхат, но хотят, чтобы ты отдался им всею душою и телом. Ты нужен им, Энкиду, ибо в тебе заключены судьбы страны черноголовых.

      -- Чего же хотят от меня боги? - спросил Энкиду, озадаченный такими словами.

      -- Они хотят, чтобы в час, когда они призовут тебя, ты был готов исполнить их волю.

      -- А в чём она, эта воля? И когда настанет такой час?

      -- Ты узнаешь об этом в своё время.

       Хозяин поднял голову и хлопнул в ладоши.

      -- Сейчас тебя отведут в место, где ты переночуешь и сменишь одежду, - сказал он. - Проводите нашего гостя к выходу, - велел он явившимся рабам.

       Когда Энкиду удалился, Курлиль вздохнул, посидел немного в молчании, затем сказал, обращаясь куда-то в пустоту:

      -- Ну что же, старейшина? Каковы твои мысли?

       Часть стены за его спиной дала трещину и выдвинулась вперёд, оказавшись деревянной перегородкой, искусно раскрашенной под цвет комнаты. Из-за перегородки появился Гирбубу, глава Дома Пантеры.

      -- Полагаю, он сделает всё, что мы ему скажем, - прогудел старейшина. - Любовь к этой девке вскружила ему голову.

       Санга усмехнулся.

      -- Давай же выпьем за удачу, почтенный Гирбубу. Она пригодится нам завтра.

       Иннашагга погладила Гильгамеша по длинным волосам.

      -- Быть может, боги проверяют тебя на прочность. Ты должен быть крепок, чтобы доказать свою силу.

      -- Они обманули меня, - мрачно ответил вождь. - Отныне я не верю им.

       Он лежал на кровати, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. На бескровном лице его застыло выражение угрюмой обречённости и глубокой обиды. Рядом в курильницах тлели благовония, на медных подставках лежала нетронутая еда, стояли кувшины с сикерой.