Сага листвы - [79]

— Так что же, она и сейчас там? — Некромант поморщился.

— А я тебя, думаешь, зачем туда звала? Она только ночью и вылезает.

— Знаешь, — некромант покачал головой, — не всё так страшно. Я позову Хельгу, вместе мы найдем какое-нибудь заклинание, и…

— Не страшно?! — Джоанна взяла такую пронзительно высокую ноту, что у Салзара зазвенело в ухе. — Инге пострадала!

— Как? — у Мидеса екнуло сердце. — Ее мышь покусала?

— Не ее! Эту противную короедку! А теперь Инге в монастырь!

Дальнейший рассказ девочки выглядел куда драматичнее. Некоторое время все было спокойно. Джоня, конечно же, поделилась страшной тайной со своей беленькой подружкой, и девочки несколько раз лазали на чердак.

Поначалу просто, чтобы поглядеть со стороны на спящую днем мышку. Потом осмелели, стали подходить ближе и даже прониклись к страшной зверушке некоторым участием, оставляя неподалеку миску с тюрей.

Но однажды ночью мышь, то ли привлеченная светом в окнах соседского особняка, принадлежавшего Равелте, то ли из других каких надобностей, влетела в открытое окошко спальни. Леди Иса, как раз нежившаяся в лохани, попыталась выгнать зомби, но скверное животное умудрилось цапнуть даму за палец и унеслось в коридор, пронырнув между сбежавшимися на вопли слугами.

Ингрид Равелта, оказавшись в самом центре суматохи, оттолкнула не в меру ретивого слугу, распахнула окно, выпуская мышь, и была застигнута за этим подвигом самой леди эйп Леденваль. Шустрая короедка обрушила весь свой гнев на несчастную белобрысую головку, наговорив девочке кучу гадостей и пригрозив отправить в монастырь. И вот теперь Джонька мало того, что никак не может разговорить упавшую духом подружку, у нее даже не получается убедить Ингрид бежать из дома!

— Бежать, это как-то слишком, не находишь? — Некромант с укором покосился на девочку.

— Ты что, не понимаешь? — зло закричала она. — Там всё очень, очень плохо! Эта леди Иса, она как злая мачеха из сказки! Она хочет падчерицу со свету сжить! В общем, так.

Джоня с суровым видом скрестила руки на груди и смерила некроманта отнюдь не детским взглядом:

— Мидес, ты заварил эту кашу, тебе ее и расхлебывать.

Глава 16

— Сударь, рыбки не желаете?

Салзар очнулся от невеселых мыслей и решительно отвел в сторону влажно блестящую плотву, которой тыкала ему в лицо пожилая торговка. Скривился от рыбной вони, буркнул что-то невнятное и нырнул в темный проулок, уводящий от базарной площади. Миновав пару кварталов, некромант вошел в ворота Академии и, под внимательным взглядом охранника, с преувеличенно беззаботным видом оглядел парк. В полуденный час здесь было безлюдно — шли занятия.

Мидес вздохнул. Пешая прогулка от дома Хельги его изрядно утомила, да еще время от времени глухо урчал живот. Справедливо рассудив, что на голодный желудок думать вредно — а дум с момента возвращения в столицу накопилось ой, как много — Салзар решил навестить общежитие. Обед в особняке Блэкмунд особого насыщения молодой утробе не принес, а у кого-нибудь из студентов вполне мог заваляться кусок хлеба с сыром.

Опять же, помыться с дороги тоже не помешает.

Размышляя так, некромант поднялся по скрипучей деревянной лестнице, ведущей к спальням, и решительно толкнулся в свою комнату. Грубо выструганная дверь оказалась открытой, а в нос тотчас шибанул кислый запах перегара и немытых ног, от которого не спасало даже настежь распахнутое окно. За столом сидел пьяный Винтербрахер и играл в кости с каким-то незнакомым типом. В центре действа возвышался керамический кувшин внушительных размеров.

— Ми-идес… — сокурсник поднял на Салзара мутные глаза и икнул.

Незнакомец, потянувшийся, было, рукой к поясу, расслабился и с интересом воззрился на некроманта.

Салзар угрюмо кивнул обоим и, не говоря ни слова, полез под свою кровать — там стоял сундук с одеждой.

— Ой-ёй-ёй, какие мы нежные… — мерзко растягивая слова, сказал Винтербрахер, — уже и говорить не желаем. Что, тоже станешь морщить нос, как этот твой дружок? Вон Артемий, не смотри, что элвилин, мужского духа не чурается и шибу не выбивает.

Некромант удивленно обернулся и только сейчас заметил россыпь стекла на подоконнике:

— О чем ты?

— Положим, я не совсем элвилин, — донесся до Мидеса мягкий и вкрадчивый голос незнакомца, — только наполовину. И нюх у меня обычный.

Салзар глянул на того, кого назвали Артемием, и встретился с цепким и совершенно трезвым взглядом карих глаз. Вполне, к слову, человеческих.

— Вы, как я понял, Мидес? — кивнул кареглазый. — Что ж, наслышан, наслышан.

— Чего… наслышан? — Салзар стряхнул с носа паутину и принялся мрачно ковыряться ключом в замке.

— Друг Винтербрахер, — гость кивнул на пьяно моргающего толстяка, — мне уже все уши прожужжал, какой талантливый некромант делит с ним кров.

Знаете, я был бы не против познакомиться поближе.

— Дело у него, — встрял Винтер, — между прочим, прибыльное. А ты, знаю, деньгами не богат.

— Что еще за дело? — Мидес снова покосился на полукровку и нахмурился.

Ему определенно не нравился этот тип — было в нем что-то скользкое и в то же время угрожающее.

— Вот кто тебя за язык тянет? — укоризненно вздохнул гость, вытащил из-под плаща кинжал и с отрешенным видом стал им поигрывать. Салзар усмехнулся. Интересно, этот Артемий совсем не думает, что простым кинжалом, который, к тому же, на виду, с магом не справиться? Хотя, откровенно говоря, какой уж из Винтера маг. Еще и пьяный.