Сага листвы - [2]

— Мое имя — Торус Фенхель эйп Леденваль. Можно просто Торус, потому что полное имечко с первого раза и не выговоришь.

Широко и жизнерадостно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и деловито осведомился:

— Надеюсь, ты ничего против нас, короедов, не имеешь?

— Против пришлых? Нет, — Мидес обескуражено поморгал и безуспешно попытался вырвать руку из дружественного захвата. — А ты тут зачем? Меня откуда знаешь?

— Мэтр Кроникус не придет, — элвилин разжал ладонь и беззастенчиво вытер руку о свою изумрудную тунику, украшенную по подолу цветочной вышивкой. — Я теперь стану обучаться на твоем курсе, и он послал меня вместе с тобой провести обряд… оживления, так?

— Поднятия нежити, — отрешенно поправил Салзар и нахмурился. — А как же он убедится, что я… мы усвоили урок и сделали всё, как надо?

— Ай, пустое, — пришлый беспечно отмахнулся и, нагнувшись, принялся внимательно осматривать некромантский арсенал, — старый зануда поверит всему, что я скажу. М-да… негусто.

— Мы же не собираемся поднимать покойника насовсем, — с сомнением проговорил Мидес, с интересом рассматривая острые уши компаньона, торчащие из чрезмерно длинных для мужчины волос, — думаю, если добавить васильки, заклятия хватит на четверть часа.

— Ладно, — Торус через плечо покосился на Мидеса, — верю. В конце концов, специалист у нас ты. Да… — он выпрямился и задумчиво обозрел ряд заброшенных могил, — а Академия всё процветает. Когда я был тут в последний раз, магам разрешалось использовать от силы три-четыре могилы, и ни одного склепа.

— Говорят, что тут уже лет сто никого не хоронили, ну, и ректор ежегодно выплачивает взносы церкви и мэрии. Хотя, склепы и сейчас не в ведении Академии. — Салзар пожал плечами. — Похоже, связываться с аристократией не желают даже маги.

Припомнив слухи о продолжительности жизни элвилин, некромант не стал выяснять, когда именно посещал кладбище его новый знакомый «в последний раз». И даже слегка испугался, подумав, сколько же лет может оказаться этому юному на вид пришлому.

— Ладно, — коротко бросил Торус, — оставайся здесь, готовься к ритуалу, а я за цветочками.

И не спеша зашагал мимо могил, на ходу закатывая длинные рукава и насвистывая под нос легкомысленный мотивчик.

Салзар проводил нового знакомого задумчивым взглядом. Пообщаться столь близко с представителем иной расы некроманту довелось впервые. В Солейле, конечно, элвилин попадались, но больше держались особняком, и в разговоры особо не вступали, очевидно, осознавая своё отличие от людей. Да и сами люди относились к остроухим настороженно. Нет, открытой вражды не было, просто холодная заинтересованность и, пожалуй, опасение перед неизвестностью. А вот в числе студентов Академии волшебства пришлых не было вовсе.

Среди давних — как гордо именовал себя людской род — ходили самые разнообразные слухи, чаще всего дикие и нелепые. Навроде тех, что короеды — зловредные колдуны, не брезгующие человеческими жертвоприношениями. Мидес слухам не верил, но и правды об элвилин знал немного. Только, что обитают остроухие большей частью в Дальнолесье — огромной чаще, расположенной неподалеку от удельного города Сатвера. Что живут поразительно долго, а у власти имеют несколько князей из тамошних аристократических родов. И еще, что дружбу предпочитают водить не с людьми, а с любовыми отпрысками — рыжеволосой лесной расой, считающей себя потомками золотого кота. Впрочем, в отношении детей Люба Салзар был осведомлен еще меньше — этот народ, в отличие от своих соседей по Дальнолесью, не показывался в людских городах вовсе. Разве, что в Вениссе — центре искусств и развлечений Даринги, чья Школа изящных искусств славилась своей всеядностью.

Мидесу показалось странным, что новый знакомый предпочел обучаться в Академии, нежели в Школе: известно же, что элвилин прирожденные поэты и музыканты. Но, — Салзар вздохнул, — в конце концов, это не его дело, а спрашивать Торуса было неудобно.

Юноша снова присел на корточки, осторожно слил жидкости из четырех пузырьков в один флакон и окропил получившимся зельем могилу. Потом развернул пергамент и начал разбирать, беззвучно шевеля губами, неровный почерк, которым было записано заклинание. Салзар как раз раздумывал над точным произношением последней руны, когда почувствовал, что чужая рука вдруг легла ему на плечо.

— Надеюсь, хватит? — Торус, насмешливо прищурившись, протянул небольшой синий букетик. — Дарю.

— Я не слышал, как ты подошел, — ворчливо буркнул Мидес, давя в себе раздражение, вызванное то ли внезапностью появления, то ли тоном пришлого.

— Не волнуйся, это естественно, — новый знакомый хохотнул, — я же дитя Леса. Могу, при желании, сделать так, что ты меня вовсе не заметишь, пока…

Он замолчал и, ухмыльнувшись, облокотился о могильную плиту.

— Начнем?

Салзар коротко кивнул. Поднялся. Бросил к подножию каменного постамента букет. Цветы рассыпались ровным веером, а Торус уважительно хмыкнул:

— Ловко. А мне что делать?

— Стой и не шевелись, — юный некромант поднес к глазам пергамент. — Если вдруг что-то пойдет не так, сможешь стукнуть его заклинанием?

— Попробую, — пришлый невозмутимо поднял ровную бровь, — всяко, пару боевых заклятий я уже изучил.