Сага-фэнтези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-сине - [6]

— Мои люди принесли мне эту шкатулку с одной разграбленной виллы. Она принадлежала старику патрицию, который в прошлом был крупным морским военачальником. Я хотел было распросить его о происхождении карты, но центурион раньше загнулся от страха. Я ещё тогда решил, что отдам шкатулку тебе. Надеюсь, когда-нибудь ты сплаваешь в те края и узнаешь, какие загадки таятся за всем этим?

— Непременно!

— Вот и отлично! А теперь, когда мы всё обговорили, я покину тебя и вернусь в лагерь.

Понимая, что у друга ещё много разных дел по подготовке к сражению, Синдбад не стал задерживать Спартака. Они молча вышли из кабинета в закуток, где в окружении толпы преданных слуг их уже терпеливо поджидала кормилица со спящим Люцием на руках.

Спартак осторожно взял малыша на руки, прижал к сердцу и поцеловав в лобик, вернул женщине. Затем попрощался с каждым из слуг, после чего друзья поднялись на палубу. Возле трапа дежурили телохранители. Их уже известили, что теперь они будут служить Синдбаду. Воины собрались, чтобы как и слуги, попрощаться со своим вождём.

Вождь восставших по очереди подходил к каждому гладиатору, называл по имени, прощался… и для каждого у него находилось напутственное слово. Наказав воинам служить Синдбаду и сыну верой и правдой, как они до того служили ему самому, Спартак простился наконец и с другом. Синдбад просто утонул в его объятиях.

— Прощай, друг! Помни всё, что ты мне обещал! — фракиец развернулся, легко перемахнул через борт и спустился в барку. Гребцы дружно ударили вёслами, лодка растворилась в предутреннем тумане, пришедшем с моря.

Синдбад велел телохранителям и слугам расходиться по местам и отдыхать. Потом разбудил свой экипаж, назначил вахты и дежурства, переговорил с первым помощником, приказав тому выйти в море с утренним приливом и взять курс на Басру, и удалился к себе. В кабинете он ещё немного посидел над загадочной картой, но усталость в конце-концов сломила его и он завалился на диван, что бы проснуться через пару часов…

ГЛАВА 2. Ночная схватка.

Прошло полгода…

Спартак, как и предвидел, погиб в сражении, жалкие остатки его армии разбежались кто куда, спасаясь от мести торжествующего Рима. Несколько тысяч гладиаторов попыталось укрыться в горах, но их преследовали: с одной стороны Красс, а с другой Помпей — и в несколько дней уничтожили. Легионеры отлавливали уцелевших рабов по всем дорогам и местечкам империи и распинали на крестах. Так же были повешены вдоль Апиевой дороги, от Капуи до Рима, и семь тысяч пленённых гладиаторов…

Синдбад без приключений вернулся домой в Багдад. Выполняя наказ Спартака, он отвёл его сыну самые лучшие покои на женской /для большей конспирации/ половине своего дома-дворца. Люция окружила целая армия нанятых им мамок-нянек, слуг и служанок, которыми командовала кормилица. Все эти люди, прошедшие его личный строжайший отбор, ежечасно дарили малышу свою заботу и внимание.

Для всех, кто знал Синдбада и был вхож в его дом, Люций считался его рано осиротевшим племянником, которого он взял на воспитание. Во всём Багдаде никому и в голову не могло придти, что малыш является сыном вождя восставших в далёком Риме гладиаторов — Спартака.

Убедившись, что мальчик ни в чём не нуждается, Синдбад ненадолго отлучился из дома, что бы отомстить Киликийским пиратам за гибель Спартака. Он инкогнито прибыл в Рим и поселился на Палатине — излюбленном месте проживания богатых и знатных горожан, на собственной вилле, приобретённой им на подставное имя.

Палатинский холм, по преданию, был выбран для основания Рима самими Ромулом. Откровенно говоря, у Синдбада в столице империи имелась ещё одна вилла в Сабура — районе города, расположенном в долине между самым большим и высоким из семи холмов его северо-восточной части Эсквилином и холмами поменьше — Квириналом и Виминалом. Но Палатинский дворец он выбрал именно из-за близости последнего к Форуму, где была сосредоточена вся торговая и общественная жизнь "вечного города".

Обосновавшись, Синдбад принялся плести коварные планы.

Следует пояснить, что пиратство на Средиземном море усилилось со времён войны с Митридатом. Опорой его были приморские города Киликии, острова Крит и Спорадских островов архипелага.

Осуществив многоходовую комбинацию и отвалив кому следует целую кучу золота, Синдбаду удалось подбить народного трибуна Авла Габиния, сторонника Помпея, внести в Сенат закон, предлагавший самые энергичные меры борьбы с пиратами. Закон был принят, на его основании Гней Помпей получил самые что ни на есть широкие и чрезвычайные полномочия.

Он начал действовать с присущей ему энергией. Меры, предпринятые им против пиратов, заключались в следующем: сначала он поделил море на тридцать округов. Потом поставил во главе каждого опытного начальника с определённым количеством кораблей, которые стали захватывать пиратские суда или загонять их в искусные засады.

Такая тактика принесла скорые плоды: пиратские суда вскоре оказались "запертыми" в Киликии; некоторые из морских разбойников сдались в плен на милость победителя, оказывающих сопротивление перебили или взяли в плен. Помпей приказал разрушить неприступные крепости Киликии и это было выполнено!