Сад золотого павлина - [38]

Вскоре раджа Гурджанис приметил, что в стороне гор и джунглей словно бы буря потрясает деревья. А вслед за тем узрел он войско обезьян различных родов, лемуров и гиббонов, вооруженных тяжелыми камнями для метания и целыми древес ными стволами для сокрушения черепов, которое с небывалым шумом высыпало на луга Белантара Аджаиб. И были стяги обезьяньего воинства из дорогой ткани хатифы красного цвета, расшитой золотом. Следом за стягами несли двадцать раскрытых зонтов, изукрашенных зелеными изумрудами и позолотой. Под сенью этих превосходных зонтов гарцевали на крылатых конях двое раджей.

Весьма подивился раджа Гурджанис, увидав обезьянье войско, Индрапутра же, узнав, что к нему прибыл раджа Пуспа Пандей со своим сыном Динаром Пандеем, вышел им навстречу. Едва завидев Индрапутру, Пуспа Пандей и Динар Пандей спешились и, приблизившись, пожали руку царевичу, а потом последовали за ним в башню Талелы Маду Ратны.

Молвил раджа Гурджанис, обратясь к подвластным ему государям: «О братья мои, сколь удивительно все, происходящее здесь!» Только успел он это сказать, как вновь поднялась к небесам пыль и омрачился ясный день. Когда же пыль осела, показались сотни стягов и раскрытых зонтов, которые несли воины, выступавшие отряд за отрядом. У иных из отрядов стяги были из расшитой золотом хатифы, у иных — из ярко-оранжевой раззолоченной ткани. Следом за стягами несли разноцветные зонты, позвякивающие на ходу сверкающей бахромой, под сенью тех зонтов гарцевали без единого сорок царевичей, которых в лугах Анта Берахи с помощью Всевышнего возвратил к жизни Индрапутра благодаря своей волшебной силе.

Едва завидели царевичи Индрапутру, вышедшего им навстречу, как тотчас спешились и почтительно склонились перед своим спасителем. Он же обнял и расцеловал каждого из царевичей и ввел их в башню Талелы Маду Ратны.

Более прежнего изумился раджа Гурджанис и, пребывая в изумлении, увидел, что вновь сокрыла солнце пыль, поднявшаяся к небесам. А когда опять засиялдень, показались из клубов пыли сотни разноцветных стягов и небывало прекрасных зонтов. Под сенью тех зонтов гарцевали сорок царевичей, повстречавшихся Индрапутре у моря Бахр уль-Ашикин, отряд за отрядом выступали их войска, каждый на скакунах особой масти, и столь громко звучали оркестры, что не слышно было никаких иных звуков. Витязи царевичей, вступивших в луга Белантара Аджаиб, являли небывалую мощь и мужество и грозным своим видом напоминали свирепых тигров.

Когда Индрапутра узнал, что к нему прибыли сорок царевичей с моря Бахр уль-Ашикин, он вышел им навстречу, и, увидав Индрапутру, царевичи поспешно сошли с коней и почтительно склонились перед юношей. Он обнял и расцеловал каждого из них, ввел в башню Талелы Маду Ратны, где они встретились с сыновьями раджей, и те, кто явились прежде, пожали руки всем многочисленным царевичам.

Раджа Гурджанис не мог прийти в себя от изумления, взирая на царевичей и их воинство и на луга Белантара Аджаиб, кои заполнили верные Индрапутре царевичи. Молвил тогда раджа Гурджанис, обратясь к подвластным государям: «О братья мои, немало дивлюсь я деяниям сего мужа». Ответствовали те: «О господин наш, владыка вселенной, и мы весьма дивимся. По нашему разумению, тебе, о владыка вселенной, лучше бы сменить гнев на милость и не оказывать небрежения сему мужу. Иначе мы выставим себя на позор перед всем светом, ибо далеко вокруг разнеслась его слава». Выслушав эти речи, раджа воротился к себе во дворец весьма смущенный духом.

Между тем повелел Индрапутра рассадить везирей и витязей, явившихся к нему, и подать угощение прибывшим сыновьям раджей и их людям. Когда повеление было исполнено, молвил он, обратясь к царевичам: «О братья мои, отведайте сих яств и не прогневайтесь, что не так, как должно, я вас принимаю». Царевичи улыбнулись, услыхав слова Индрапутры, и принялись за трапезу. Едва они насытились, как слуги подали пьянящие напитки, и музыканты принялись с небывалым искусством играть на ребабах, лютнях, флейтах, свирелях, трубах, тарелках, барабанах и гонгах, а сладкоголосые певицы запели свои песни.

Когда наступила ночь, Индрапутра взял талисман, добытый из черепа змея Мамдуда, и, совершив обряд поклонения в луга Белантара Аджаиб, озарил им, как светочем, все воинство, пришедшее ему на подмогу. В лугах стало светло, словно бы вновь воссиял день, и везири и витязи царевичей немало дивились тому талисману.

Рассказывают, будто Талела Маду Ратна с нянюшками и прислужницами весьма дивилась тому, сколь великое множество царевичей собралось в ее башне. А везири и воины не уставали восхищаться величием и мужеством Индрапутры, наполняя радостью сердце царевны. Все обитательницы башни неустанно готовили блюда, многоразличные по своему вкусу и виду, ибо таково было повеление Индрапутры и Талелы Маду Ратны. Вот что происходило в то время в покоях царевны.

Между тем раджа Гурджанис, воротившись во дворец, воссел на львиный престол и призвал к себе всех подвластных государей, дабы держать с ними совет. Молвили государи: «О господин наш, владыка вселенной, мольбу о прощении повергаем мы к стопам твоим. По нашему разумению, ничего неподобающего не совершила твоя царственная дочь, ее поступки вполне достойны наследницы рода могущественных раджей».