Сад Учителя - [60]

Нуми замолчал и прислушался, потом продолжал:

— Ты тоже можешь быть и учителем и учеником. Здесь нет строгой разграниченности. Есть только высоко развитое Сознание и менее развитое.

Нуми опять прислушался.

— Теперь иди, — сказал он, — уже пора.

Мы встали и пошли вместе. Около дверей дома Нуми остановился.

— Иди одна. Учитель сегодня очень занят, Он не будет долго говорить с тобой.

Я поднялась в зал. Учитель сидел за столом. Я поклонилась Ему и по Его знаку приблизилась.

— Сядь. Нам известно, что ты вступила в новую жизнь. Я рад той твёрдости, которую ты проявила. Имей в виду, ты должна жить целеустремлённо; умей углубиться в своё сердце. Ты должна стать тем абсолютно чистым сосудом, через который прольётся в мир поток радости и Света. Для немногих ты станешь источником радости и теперь. Но помни, твоя личность в этом не участвует. Не принимай славу на свои плечи. Не возгордись! Как только ты поддашься горделивым мыслям о своём «избранничестве», в этот миг отнимется всё. Всё, что пройдёт через тебя, это даём Мы. Личность сама по себе — это глиняный сосуд, он разобьётся и заменится новым. Иди. Пребудь в духе.

19 сентября.

Я взошла в Сад. Меня догнала Анита и обняла. Я чувствовала, как нежность к ней растёт в моём сердце, и сказала ей об этом.

— Немудрено! Ты не помнишь наших прежних встреч, а я помню. В последнем воплощении…

Тут подошёл Нуми и отозвал меня:

— Учитель примет тебя сегодня после молитвы. Но почему ты не была вчера у Учителя в шесть часов и не была на вечерней молитве?

— Я очень страдала от этого, Нуми, уверяю тебя. Но я была не дома, и мне нельзя было уединиться и сосредоточиться…

— Не оправдывайся передо мной! — прервал меня Нуми. — Ты должна понять, что единственное, что есть важного сейчас в твоей жизни, — это встречи с Учителями. И ты должна стремиться не только не пропускать встреч, тебе назначенных, но быть готовой в любую минуту быть позванной…

— Я чувствую свою вину, Нуми!

— Этого мало. Здесь дело не в виновности, а в понимании. Ты всё ещё склонна не понимать всей важности того, что происходит сейчас в твоей жизни, всего величия посылаемого тебе блага, радости, великого значения этого для многих душ. Ты не смеешь манкировать или быть небрежной, это дело твоей жизни.

И Нуми отошёл от меня. Ко мне снова подошла Анита. Она чувствовала, что я расстроена, и любовно заглянув мне в глаза, обняла меня:

— Я ещё ясно помню, что в последнем воплощении я была твоя мать, — прошептала она.

— О, я, наверное, была отвратительным ребёнком! — воскликнула я.

— Ты не была лёгким и покладистым, ты была своевольным мальчишкой, но я любила тебя от всего сердца!

— А я?

— Ты была любящим сыном. Но всё же я через тебя много страдала.

Мы встали на молитву. Вошёл Учитель.

— Мир вам, дети!

— И Тебе, Учитель!

Учитель произнёс молитву. После молитвы Учитель сказал:

— Я хочу вам сказать, братья, маленькое Слово о Любви. Что есть Любовь? Вы все знаете и много говорите о ней, но всё же мало кто постигает Любовь во всей её силе. Любовь есть сила. Будучи в сердце, она раскрывает его, она расширяет его горизонт до такой степени, что сердце делается способным вместить в себя весь мир. Всё тёмное умирает в Её святом присутствии. Любовь — это чудотворная сила! Одарённый Ею — владеет всем. Её можно раскрыть в сердце, и надо добиваться этого. Ищите эту Любовь в своём сердце. Она несомненно живёт там и ждёт только часа, чтобы раскрыться и цвести подобно дивному цветку. «Любите друг друга!» Это великая заповедь. Идите в мире и в любви сердца.

И Учитель, благословив нас, удалился. Анита повернула ко мне взволнованное лицо.

— Как прекрасно говорил Учитель о Любви! Да, да! Я её такой и ощущаю. Какое это счастье — любить!

Мы пошли вместе с ней до калитки. В сердце была тишина. И аромат любви как бы носился в воздухе, подобно аромату нежных осенних роз. Здесь всё было как бы наполнено присутствием Учителя и Его Любовь осеняла нас волной света, радости и глубокой тишины сердца. У калитки Сада мы остановились, взглянули друг на друга и крепко обнялись.

День. 12 часов.

Я была в Саду. Ясно видела себя, одетую в белую одежду братства. Это что-то вроде длинной рубашки, застёгнутой на кистях рук, без воротника, но с обшивкой вокруг шеи. На подоле шла тоненькая, узкая пурпуровая полоска. Подпоясана белым шнуром. Я стояла возле куста в каком-то раздумье. Было очень тихо. Никого из братьев ещё не было видно. Вдруг ко мне навстречу вышел Стивенс. Он нёс в руках розу и молча подал её мне.

— Спасибо. Но почему ты меня украшаешь цветами? — пошутила я.

— Я обязан, и мне хочется тебя «украшать цветами», — серьёзно ответил он. — Я твой большой должник.

— Но почему? Я не помню.

— Зато я помню.

Мы пошли по направлению к площадке роз.

— Ещё никого нет, — сказал Стивенс. — Хочешь, пойдём посидим у пруда? — предложил он.

Мы подошли к пруду, где Учитель кормил лебедей, — сейчас они уже не плавали больше. Прудочек был пуст, зелень вокруг него поблёкла, всё стало в Саду по-осеннему. Вокруг было очень тихо.

— Но почему ты и Анита помните ваши прошлые жизни, а я нет? — спросила я.

— Ты тоже когда-либо вспомнишь. Это несущественно.