Сад Учителя - [15]

Всё закончилось.

13 июня. Утро.

Вошла в Сад Учителя. Как будто бы только что прошёл дождь… Все кусты, цветы, дорожки Сада были мокрые, с некоторых кустов ещё капали крупные капли. По небу неслись разорванные облака, и проглядывало солнце. С площадки роз шёл Учитель. Он нёс какие-то садовые инструменты и казался особенно светлым.

— Ты рано пришла, дитя. Но всё равно я уже всё закончил.

— Я помогу Тебе нести, Учитель.

— Возьми. — И Учитель передал мне лейку и грабли.

Он, конечно, не нуждался в моей помощи. Но Его светлое сердце знало, что этим Он мне доставит живую радость. Около терраски Учитель указал мне, куда всё это поставить, потом тщательно вытер подошвы ног о половичок перед домом и взошёл на терраску. Его примеру последовала и я. Учитель снял висевшее у входа в комнату полотенце и стал вытирать руки, всё время ласково и дружелюбно посматривая на меня.

— Ну, — сказал Он, — тебе уже дал Учитель расписание дня. Я всё знаю. Садись, сейчас мы будем с тобой заниматься.

— Учитель, я не могу сейчас заниматься, у меня мигрень. Я ничего не смогу понять…

Учитель внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Я попробую полечить тебя.

Он вошёл в комнату и скоро вернулся, держа в руке какой-то белый порошок на бумажке. Он подал его мне.

— Принять внутрь? — спросила я.

— Не угадала! Понюхать. Очень глубоко понюхать, сначала правой, а потом левой ноздрёй, по очереди несколько раз.

Кроме того, Он взял чуть-чуть порошка и рассыпал его над моей головой.

— А теперь иди и ляг. Лучше всего, засни. Я позову тебя сегодня в пять часов.

И Он отпустил меня.

Вечер. Пять часов.

Я взошла в Сад Учителя и смутно чувствовала, что найду Его где-то в ином месте, чем обычно. Я прошла мимо площадки роз, подошла к терраске — она была пуста. Тут я заметила ещё одну тропинку, которая шла вдоль дома и уводила в глубь Сада. Я решила идти по ней. По бокам были посажены ягодные кусты, потом стали попадаться фруктовые деревья, то персиковые, то сливовые, яблони, груши, много всяких пород, которых я и не знаю. Я решила, что вошла во фруктовый сад. Дорожка уже кончалась и упиралась в какие-то кусты, очень густые, а по ту сторону кустов стояло большое дерево. Я уже хотела повернуть обратно, как вдруг послышался голос Учителя:

— Я здесь, дитя!

Я осмотрелась, не понимая, откуда исходит голос.

— Я здесь, дитя! — повторил смеющийся голос Учителя, и вдруг я себя увидела по ту сторону кустов возле дерева. Под ним, за круглым столиком, сидел Учитель. Он смотрел на меня смеющимися глазами.

— Мы, кажется, с тобой играли в прятки? Садись, дитя. У тебя голова не болит?

— Благодарю Тебя, она почти прошла. Я могу воспринять всё, что Ты мне скажешь.

— Отлично! Вот тебе листик бумаги. Я буду тебе показывать знаки, а ты их запоминай и зарисовывай на своём листке.

И Учитель начертил несколько знаков, дав мне пояснение их смысла и значения.

— Заметь себе, Наш язык сильно разнится от вашего. У Нас нет желаний и нет разделений на противоположности. Мы умеем по двум, трём знакам восстановить всю глубину мыслей, посланных Нам. Правда, что у Нас есть нечто, что помогает Нам видеть. И сейчас ты увидишь, что это такое. Передай Мне свой листок со знаками. И раскрой книгу на странице со знаками. Я хочу, чтобы ты попробовала в них разобраться.

И Учитель подал мне книгу. Я открыла её на странице знаков.

— Смотри на них пристально, — сказал Учитель.

Я смотрела и вдруг увидела, что знаки перестали быть чёрными, они начали принимать различные цвета и затем стали светиться. Некоторые знаки горели изумительно ярко, другие были тусклы и их тёмный цвет как бы поглощал свет не излучая.

— Они все светятся различно, Учитель, — сказала я.

— Правильно. Вот это и составляет то, что Нам помогает разбирать многое без иных указаний, это цвет и свет знаков, заменяющих качества и многое другое, что бывает скрыто в знаке. Ты тоже со временем научишься этому. Пока укажу на общее правило: чем цвет ярче и прозрачнее, тем яснее и сверкающе его свет, и это означает наиболее возвышенное чувство, благородное качество, и наоборот, чем темнее цвет, тем тусклее свет и тем мрачнее качество и чувство. Обо всём этом Я тебе скажу после, подробнее. Закрой книгу. Встань и помолимся.

Учитель встал и поднял руки на молитву.

— О, Высочайший! Преклоняемся перед Тобой и возносим Тебе сердца наши. Отец наш всемогущий, благодарим Тебя и Твою щедрость за милость к нам, детям Твоим. Каждый вздох наш принадлежит Тебе. И Ты наполняешь нас, Непостижимый, вне всего Сущий, Единый, Неизреченный. Нет слов для восхваления Тебя, и нет выражения для той Любви, что стремится слиться с Тобой, о, Отец наш. Аминь!

— Аминь, — прошептала я про себя. В сердце было удивительное чувство: было как-то торжественно, неописуемо. От головы Учителя ясно шли вверх два светлых луча, и вокруг всего Его облика разливался нежный свет. В экстазе я упала на колени и поцеловала землю у Его ног.

— Дитя, дитя… — сказал Учитель, — встань! Ты целуешь прах. Я понимаю движение твоего сердца и принимаю его, но никогда не забывай, что поклоняться достойно только Сущему внутри нас. И в Нём мы все едины. И только через одного Он проявляет Себя более ярко, а другой ещё не раскрыл Его в себе. И ты тоже достигнешь этой высокой радости и блаженства: жить в Нём, слиться с Ним. В этом назначение всего человечества.