Сад лжи. Книга 2 - [65]

«О, мои дочери, — неслышно прошептали ее губы, — берегите их! Пусть они сохраняют свою свежесть. Вы вправе наказать меня, но только не их!»

— Тридцать два года я мечтала как о самом большом счастье на свете узнать свою настоящую дочь! — тихо выдохнула Сильвия в напоенную ароматами ночь. — Никос, Никос! Ты этого не знаешь, ты даже представить себе не можешь… Знать, что твоя маленькая дочурка где-то рядом, что ей грозит опасность, что она несчастна, а ты не в состоянии ей помочь. Что может быть горше для матери? Взять бы дочку на руки, прижать к себе — и все было бы в порядке. Как часто я делала это в своем воображении… Господи, дай мне такую возможность. Только обнять ее… хоть на миг. Прижать и попросить прощения. Чего бы я не отдала ради этого! — воскликнула она, протягивая руки в темноту ночи. — Все что у меня есть, все…

Сильвия обернулась к темному силуэту на кровати. Боль в груди стала такой невыносимой, что ей показалось: еще секунда — и она умрет от разрыва сердца.

— Даже тобой и то пожертвовала бы, мой дорогой Никос, — прибавила, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

Темная тень двинулась ей навстречу: вот Никос вошел в полосу серебряного сияния, и его светящаяся рука сжала ее холодные пальцы.

Присев на край козетки, он тихо произнес:

— Милая моя Сильвия, я понимаю, как ты должна была страдать. И я совсем не виню тебя, пойми меня. Я только хотел бы… — Его голос дрогнул, и в лунном свете глаза Никоса подозрительно блеснули. — Я хотел бы узнать от тебя правду уже тогда. Много лет назад. Подумать, что наш ребенок — мой ребенок — и его воспитывают какие-то чужие люди… Как больно думать об этом! Знай я тогда… все могло быть по-другому. Сильвия, Сильвия, почему ты не рассказала мне раньше?

Выходит, констатировала Сильвия, он все-таки винит ее. Что ж, у него есть на это право. Разве можно было надеяться на иное?

Слезы покатились по ее щекам, упали на ладони.

— Ни разу, поверь мне, за все эти годы… — начала она с дрожью в голосе, — у меня не было подходящего случая, чтобы… рассказать тебе. Сперва меня пугала мысль о Джеральде. Я не могла позволить себе причинить боль любимому человеку. А ты… ты был тогда для меня частью моего прошлого. Я ведь не знала ни где ты, ни что с тобой. А много позже, когда мы снова встретились… — Сильвия как можно глубже вдохнула. — Тут я наконец решилась, потому что сочла несправедливым… словом, решила, что ты должен узнать об этом… даже если мое признание и будет чересчур запоздалым.

— «Чересчур», говоришь ты? — спросил Никос, не отрывая от нее глаз, в которых играли лунные блики, казавшиеся ей светом дальних звезд. — Я так не думаю. Еще не поздно.

Сердце Сильвии гулко застучало в висках:

«Боже! Что он хочет этим сказать? О чем он сейчас думает?»

— После того как ты рассказала, я следил за ней. Все это время. Как шпион. Я ходил за ней по пятам, — горячо заговорил Никос. — Я знаю, где она работает. Где живет. Однажды я даже притворился, что случайно наткнулся на нее, чтобы иметь возможность обменяться хотя бы парой слов. Во многом, мне кажется, она похожа на тебя. Умная и гордая, как ты. А какой огонь в груди! Но вот улыбается она редко. Не знаю, счастлива ли она…

— И ты считаешь, что если она несчастлива, то это из-за меня, да? Из-за нас? О, Никос, разве ты не видишь? Для нее было бы гораздо хуже, если бы она узнала! Она бы возненавидела меня. Еще бы, я же бросила ее, отдала в руки чужих людей… И взяла другого ребенка — вместо нее.

— Но ты ведь не забыла ее. Как могла, ты заботилась о ней. Ты сделала все, чтобы у нее были хоть какие-то деньги.

— «Деньги», — презрительно бросила Сильвия. — Как легко было мне сделать для нее этот подарок. И как трусливо я себя вела. Этот ханжеский счет в банке… Как будто деньгами возможно откупиться от того, что я натворила!

Луна в этот момент заволоклась тучей — и сад, где росли ее розы, погрузился в глубокую тень.

«Сколько раз может разрываться человеческое сердце?» — подумала Сильвия.

— Я видела ее лишь однажды, — призналась она Никосу. — Тогда она была совсем маленькой девочкой. Я дожидалась ее, когда она выходила из школы. Просто хотела… как и ты… увидеть ее. Убедиться, что с ней все в порядке. Во всяком случае, именно так я говорила себе тогда. А когда я наконец, ее увидела, то… в общем, тогда-то я и поняла, какую страшную ошибку совершила. Я была в смятении. Мне нужно было дотронуться до нее, чтобы убедиться, что это не сон. Что она рядом. Мой ребенок. Моя девочка, которую я носила в себе. Пойми меня, Никос! Я люблю Рэйчел и ни на секунду не жалею, что выбрала ее в дочери. Я и воспитывала ее как родную дочь. Не сделай я тогда своего страшного шага, я бы никогда не узнала Рэйчел! Подумать только, что я не любила бы этого чудесного человека!..

Никос обнял ее за плечи. Она чувствовала, как его загрубевшие пальцы вжимаются в тело через тонкую шелковую ткань, причиняют ей боль.

— А я говорю, Сильвия, что еще не поздно. Роза имеет право знать правду. И уж потом пусть решает, как ей ко всему этому относиться.

Сильвии показалось, что спальня у нее на глазах разваливается на куски — обломки сыпались на нее, царапали лицо, руки…