Сад Иеронима Босха - [11]
Шофёр отошёл в сторону у дверей. Слуга — тоже. А Джереми остался в очереди. Они просто медленно шли вдоль помоста, на котором лежал Папа.
На самом деле вы всё это видели своими глазами. В прямом эфире. В записи. Ещё раз в записи. И ещё. До бесконечности. Вы знаете эту сцену наизусть — столько раз вы видели её. Вы можете посекундно расписать всё, что происходило в тот день.
Вы так живо представляете себе эту картину, как будто присутствовали там сами.
Вот Джереми Л. Смит идёт вслед за стариком. Это Марвин Скотт. Он живёт в Швейцарии. У него самое большое в Европе сыро-молочное производство. Он поставляет продукты питания в двести стран мира. Он баллотировался в Сенат, но провалился на выборах из-за возраста. Перед Марвином Скоттом идёт его супруга Эльза Скотт. Они обходят возвышение. С одной стороны можно увидеть профиль Папы под стеклом: верхняя часть туловища не прикрыта. Можно подойти и коснуться края его длинного рукава, свисающего почти до пола. Но не с этой стороны.
С другой стороны — лесенка. На неё поднимаются и касаются края одежды.
Сначала Эльза Скотт. Она кланяется и касается одежды покойника. Потом — Марвин Скотт. С этой камеры не очень хороший обзор: часть картины заслоняет огромная люстра. Режиссёр переключается на другой ракурс. Мы видим всё вблизи. Вот подходит очередь Джереми Л. Смита. Никто не знает, кто такой Джереми Л. Смит. Никто из охранников, из полицейских, из швейцарских гвардейцев, из распорядителей, прислужников, монахов и мальчиков на побегушках. Никто. Каждый думает, что только он не знает этого, а кто-нибудь другой — точно знает.
Некоторые шепчутся: «Кто это такой?» Не знаю. Это никто. Это Джереми Л. Смит. Ваш Мессия. Сын Божий. Пастырь ваш, заблудшие овцы.
Далее идут кадры, которые проходят в школах на специальных уроках. Курс смитологии: вводное занятие.
Джереми Л. Смит чинно поднимается по лестнице, наклоняется к свисающему рукаву, а потом внезапно запрыгивает на край постамента и целует Папу в лоб, стирая побелку и румяна. А потом оборачивается к ближайшей камере и вскидывает руки вверх.
Это гримаса идиота. Это выражение тотального полоумия. Так ребёнок радуется, когда убивает жука. А плохой картёжник — хорошим картам. Это Джереми Л. Смит, на губах которого — побелка с державного лба. Любуйтесь на эту довольную харю. Фотография этой хари — на каждой обложке. В рейтингах всех журналов. На любом сайте в Интернете. Во всех блогах. Эта фотография — на обложках книг и учебников. Смотрите в его безумные глаза. Смотрите на его жёлтые зубы, на растрёпанные волосы. На перекошенную ухмылку. Здравствуй, Мессия. Quo vadis, Domine?
Его сшибли с ног практически сразу. Два швейцарца и один итальянский полицейский. Они навалились на него. Началась паника. Крики. Камера тщательно фиксировала всё это. Вы все тогда смотрели на Джереми Л. Смита, помните? На то, как его держат на земле, вмяв лицом в пол. На то, как полицейский трясёт в воздухе наручниками. На отшатнувшегося в сторону Марвина Скотта.
Вы не обратили внимания на фон. На задний план. Режиссёр тоже увидел это не сразу. А когда увидел, успел переключить трансляцию на вторую камеру и тут же потерял сознание. Он был верующим человеком. Его зовут Луиджи Бьянчи. Вы читали интервью с ним. Он говорит, что, когда он увидел происходящее, то почувствовал слабость. Недомогание. Он говорит, что не поверил, а трансляцию переключил на всякий случай. Когда он увидел это на большом экране, он упал в обморок.
Вы помните каждое движение Джереми Л. Смита. Он наклоняется к Бенедикту XX и целует его в лоб.
Когда умирает Папа, его не просто кладут в гроб. Его бальзамируют. Потому что с ним будут прощаться очень долго. В течение недели. Двух недель. Его тело лежит на всеобщем обозрении. К нему подходят кардиналы и прочие церковники, потом политики и сильные мира сего, потом — простые люди, допущенные к телу Папы. Тысячи паломников. Только потом его везут через площадь к месту захоронения. Поэтому у него вынимают внутренности, которые могут завонять. Вычищают его и набивают, как куклу. Высушивают. Намазывают и заполняют бальзамическими гелями. Папа превращается в маленького Ленина. Крошечного Тито. Временного Нето.
Он мёртв в этот момент. Это не просто вскрытие. Он точно мёртв, потому что у него внутри нет ничего. Нет сердца. Нет лёгких. Нет почек и печени.
Луиджи Бьянчи был не единственным, кто упал в обморок.
Марко дель Пьетро, врач, который лично извлекал из тела Бенедикта уже не бьющееся сердце, тоже упал в обморок. И его помощник, Пако Пьяцци.
Кардинал Сантана, старик, отвечавший за похороны, не упал в обморок. Он умер на месте от сердечного приступа. Точно так же, как умерли ещё четыре старика — тут же, в соборе, под прицелом телекамер. Как умерли семьдесят шесть человек по всему миру перед экранами своих телевизоров.
Потому что выпотрошенный и побеленный, мёртвый уже много часов, набитый чёрт-те чем и налакированный бальзамическим маслом, восьмидесятитрёхлетний Папа Бенедикт XX сел в гробу и удивленными глазами оглядел толпу, собравшуюся на его похороны.
27 мая 1953 года новозеландец Эдмунд Хиллари и шерп Тенцинг Норгей первыми ступили на вершину высочайшей горы мира – Эвереста. Но… первыми ли? До них как минимум два человека претендовали на эти лавры: великий альпинист Джордж Мэллори, пытавшийся покорить Эверест в 1924 году, и безумец-одиночка Морис Уилсон, предпринявший свою авантюру в 1934-м. Кто из них был первым? Загадку в наше время хочет разгадать англичанин Джон Келли – он идет наверх, чтобы раз и навсегда поставить точку в этой истории…Центральная линия романа – жизнь Джорджа Мэллори и обстоятельства, предшествующие его легендарному восхождению, его любовные отношения и научные работы, его многочисленные путешествия и Первая Мировая война.
В многочисленных справочниках и списках русских изобретений чаще всего не упоминается три четверти замечательных идей, рождённых отечественной изобретательской мыслью, зато обнаруживается, что мы придумали самолёт (конечно, нет), велосипед (тоже нет) и баллистическую ракету (ни в коем случае). У этой книги две задачи: первая — рассказать об изобретениях, сделанных в разное время нашими соотечественниками — максимально объективно, не приуменьшая и не преувеличивая их заслуг; вторая — развеять многочисленные мифы и исторические фальсификации, связанные с историей изобретательства.
«Однажды у меня появилось желание написать нечто вроде небольшого учебника, который может дать что-то новое как начинающим поэтам, так и поэтам профессиональным. Результат перед вами. Я старался изложить материал наиболее простым, разговорным языком, не вдаваясь в подробности и не употребляя чрезмерно много специальных терминов».
«Ода абсолютной жестокости» – дебютный роман одного из самых талантливых фантастов нового поколения. Герои «Оды» живут в мире, где нет смерти, но он наполнен страданиями, убийствами и пытками. За всем этим хаосом скрывается главный вопрос: как поведет себя человечество в случае обретения бессмертия? Здесь может выжить только тот, кто обладает нечеловеческой силой и жестокостью.«Ода» – история берсерка Риггера, теряющего свое бессмертие. Сможет ли он выжить в жесточайшем мире, где все, кроме него, неуязвимы?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Оптимум потому и называется Оптимумом, что он видит намного дальше и лучше отдельного человека. Он способен интегрировать сложные разнородности, он учитывает тысячи и тысячи мелочей, которые сознание отдельного человека просто не в состоянии охватить. Бессмысленно оспаривать его прогнозы». Рассказ — один из шести финалистов конкурса научной фантастики «Будущее время» 2019 года.
Не бывает технологий, способных вернуть молодость. Не бывает чудо-лекарств, способных вылечить любую болезнь. Или бывают? Зря мы, что ли, строили будущее? В этом мире наконец-то можно позвонить на ключи, записи с видеокамер помогают распознавать потенциальных преступников, а бахилы не надевают, а напыляют. Мы нашли ответы почти на все вопросы – кроме парочки. Как понять, что перед тобой: прорывная технология или шарлатанство? И что именно делать, когда эту «прорывную технологию» за бешеные деньги продаст твоим стареющим родителям безымянный коммивояжёр? Это же не может быть правдой – чудо-лекарств ведь не существует. Верно?
Герой рассказа семидесятилетний старичок, страдающий от возрастных болезней, неожиданно оказывается задержанным полицией. Обвинение, которое ему предъявляют, крайне тяжёлое: за последние четыре месяца он похитил и изнасиловал сто восемнадцать двенадцатилетних девочек. Неясно, как в такой ситуации защищать себя.
Представим. Подписан указ о свободном хранении и ношении огнестрельного оружия. Что произойдет потом, через день, месяц, год? Как изменится столь привычный для нас мир, когда у каждого встречного с собой может оказаться весомый крупнокалиберный аргумент? Станем ли мы обществом запуганных невротиков, что боятся сказать друг другу лишнее слово, или – наоборот – превратимся в страну без преступлений, с вежливыми и предупредительными гражданами? Издательство «Пятый Рим» представляет новый сборник остросюжетной социальной фантастики сообщества «Литературные проекты Сергея Чекмаева».
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».
Он скользит между мирами и эпохами, нигде не задерживаясь дольше, чем на собственную жизнь, ни к чему не прикипая сердцем, которого нет. Он исполняет чужие желания, насмехаясь над собственными властителями и не тяготясь последствиями. Когда-то он был игрушкой, но теперь сам развлекается как умеет. Любопытствующий демон, шкодливый бог, усталый странник на полях заката.Он способен превратить в зловещую и увлекательную игру весь мир. И эту книгу заодно.
Оказавшись в чуждом окружении, человек меняется.Часто — до неузнаваемости.Этот мир — чужой для людей. Тут оживают самые страшные и бредовые фантазии. И человек меняется, подстраиваясь. Он меняется и уже не понять, что страшнее: оживший мертвец, читающий жертве стихи, или самый обычный человек, для которого предательство, ложь и насилие — привычное дело.«Прекрасный язык, сарказм, циничность, чувственность, странность и поиск человека в человеке — всё это характерно для прозы Данихнова, всем этим сполна он наделил своё новое произведение.»Игорь Литвинов«…Одна из лучших книг года…»Олег Дивов.
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.