Нэш рассмеялся и крепко поцеловал ее в губы.
Бет отправилась в ванную, а Нэш оделся и решил подождать в гостиной. По дороге он выгреб из почтового ящика пачку писем и газет. Взгляд случайно упал на большой белый конверт. Письмо было из Вирджинии… от Джона Г. Уинстона!
Весь день Бет чувствовала себя отвратительно. Письмо не давало покоя. Наконец она ухитрилась остаться одна — притворившись, что хочет пить, отправилась на кухню.
Осторожно выглянув в окно, она увидела Вейна, Нэша и мальчишек, гоняющих мяч, и Шэннон, наблюдающую за игрой. Вынув из кармана конверт, вскрыла его.
«Дорогая Кати,
я получил твой последний чек и надеялся, что найду там же записку, хотя бы пару строк. Ничего не нашел, но все же не теряю надежду, что когда-нибудь ты меня простишь. Можешь, конечно, не верить, но я очень ценил нашу дружбу, и мне очень тебя не хватает, честное слово.
Не согласишься ли ты со мной увидеться? Я так и не извинился перед тобой, а мне хотелось бы это сделать, пусть с опозданием. Я купил ферму и живу там постоянно. Сколько лет я мечтал об этом. Теперь, благодаря твоему молчанию, я свободный человек и могу наконец жить как хочу. Или, может, лучше встретиться на „нейтральной территории“ — в доме твоих родителей, если они позволят? Либо в любом другом месте — где тебе будет удобно. С нетерпением жду ответа.
Джон».
Бет сложила письмо и сунула его обратно в карман.
Встречаться с Джоном совсем не хотелось. Его предательство оставило слишком болезненный след в душе. Такое нельзя простить или забыть. Никогда.
Внизу, во дворе, кто-то вскрикнул. Бет выглянула в окно.
Нэш лежал на земле, все остальные сгрудились вокруг. Забыв про письмо и про Джона Уинстона, Бет выбежала во двор. Шэннон стояла на коленях около Нэша. Бет опустилась с другой стороны.
— Опять вывих?
— Вроде бы встало на место. — Лоб у Нэша был влажен, лицо искажено от боли. Глядя на него, хотелось плакать.
— Но все равно больно?
Он передернул плечами, как бы стараясь стряхнуть боль.
— Сейчас пройдет. Чуть-чуть полежу, и пройдет.
Бет и Шэннон встревоженно переглянулись.
— Надо бы поехать к травматологу.
— Ни за что! Вейн, помоги мне встать. — Но когда Нэш попытался ступить на ногу, то чуть снова не упал.
— Все ясно. Мы едем в больницу! — не терпящим возражения тоном заявила Бет. Какое-то шестое чувство подсказывало, что Нэш не захочет сейчас видеть рядом озабоченных родственников. Чем меньше народу, тем лучше. — Ты доверишь мне свою машину?
Нэш молча вытащил из кармана ключи и отдал их Бет. Вейн в растерянности оглянулся на Шэннон, явно удивленный таким поворотом событий.
— Ты уверена, что справишься с ним, Бет?
— Не совсем. Но если будет брыкаться, то позову на помощь, — улыбнулась она.
Когда подъехали к дому Нэша, Бет взяла ключи и открыла дверь. Нэш проковылял внутрь и тихо выругался, когда костыль задел за ковер.
— Ничего-ничего, — ободряюще улыбнулась Бет, — скоро ты к ним привыкнешь.
Он угрюмо покосился на нее, стараясь встать поудобнее.
— Вовсе незачем к ним привыкать. Через пару дней они уже не понадобятся.
— Хорошо, но пока нужно лечь и поднять повыше ногу. Потом принять таблетку.
Нэш поморщился, и Бет поняла, что несколько переборщила с начальственным тоном.
— Извини, я совсем не хотела указывать.
Гримаса сменилась озорной улыбкой.
— Так и быть. Я лягу и приму таблетку, но при одном условии: если ты полежишь со мной. Просто так поваляемся, поболтаем, можем включить телевизор.
— Хорошо, — согласилась Бет.
Через несколько минут она вошла в спальню с подносом, на котором стояли две чашки с чаем и большая тарелка с соленым печеньем и сыром. Нэш лежал на кровати без рубашки, укрытый до пояса простыней. При одном взгляде на его обнаженную грудь по телу Бет пробежала горячая волна. Захотелось стянуть простыню и посмотреть: полностью он разделся или нет.
Увидев еду, Нэш оживился.
— Замечательно. Я, оказывается, ужасно проголодался. — Он вдруг замолчал и нахмурился. — Только зря ты со мной так носишься.
Бет протянула таблетку и чашку с чаем, с трудом подавив желание погладить его по голове, пожалеть, приласкать. Словом, позаботиться. Но надо еще сделать так, чтобы он принял ее заботу.
— Помнишь, как ты покрасил мне комнату, а потом принес сок. Я же не сопротивлялась.
— Ладно, услуга за услугу.
Бет начала расстегивать блузку. Нэш следил за ее движениями, не отрываясь. Когда она принялась за шорты, Нэш облизнул губы, глаза его загорелись. Неосознанно она устроила сеанс стриптиза. Очень удачно, это отвлечет его, а там и таблетка подействует. Движения ее стали медленнее, соблазнительнее, и она поняла, что делает так не только из сочувствия к больному. Видя, как возбуждается Нэш, она упивалась своей властью над ним. Потянувшись, расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. Нэш застонал.
— Что ты делаешь!
Бет принялась водить пальцем по животу, там, где верх трусиков прилегал к коже.
— Ты специально меня дразнишь, Бет, — охрипшим голосом проговорил он, — зная, что я не могу…
— Так уж и не можешь?
Легонько качнув бедрами, с невинным видом Бет сняла с себя трусики.
— Но я не могу двигать этой проклятой ногой! — проревел он.
