Сабля Чингизидов - [67]

Лена и Розум переглянулись.

— А вы никакого другого Станислава не знаете в вашей семье или среди друзей?

— Нет, сожалею, но никого припомнить не могу.

— Архип в письме называет его «наш милый Стасик».

— Ну, это точно не мой отец. Они, конечно, были в хороших отношениях, но «наш милый Стасик» — это уж слишком. Так он называть его не мог.

* * *

— Ты знаешь, Лешка, — призналась Лена Розуму в самолете на обратном пути в Москву, — что-то я уже устала от этих каратаевских тайн. Чувствую себя, будто меня всю выжали.

— Ничего, у тебя болезненная реакция на неудачи. Это естественно.

— Нет, Розум, больше тебе в эти исторические поиски меня втянуть не удастся. Я этим высшим светом сыта по горло, — продолжала сердиться Лена.

Розум погладил ее по голове и поцеловал в розовое ушко, аппетитно торчащее из густых каштановых волос.

Москва, осень, 2005 г.

В Москве их ждал сюрприз. Позвонила Эмилия и сообщила, что прилетает в конце сентября. Спросила, можно ли ей у них остановиться вместе с Аркадием. Жить в московских гостиницах она панически боялась.

— Это что же, она медовый месяц у нас решила справить? — недоуменно посмотрела Лена на Розума.

— Да ладно тебе. Ну боится человек. Ты бы тоже боялась на ее месте.

— Что-то ты ее слишком рьяно защищаешь, Розум.

— Ну, не ревнуй, Ленка. Я же сухопутный офицер, а Аркадий морской. Моряки в дамских делах всегда верх у пехоты берут.

В пятницу утром Аркадий Половцев позвонил с вокзала.

— Доброе утро, Лена, — извиняющимся голосом поздоровался кавторанг. — Лена, я буду ужасно себя чувствовать, если я как-то вас стесню. Вы уж меня пожалейте, скажите правду. Я знаю, что Эмилии с ее напором отказать невозможно. Она не очень представляет себе наши реалии. Вбила себе в голову, что мы будем жить только у Розума. Прямо молится на него и хочет жить только под его личной охраной.

— Ну, вообще-то Алексей ее родственник, и она вправе надеяться на его помощь и защиту. Что же касается наших реалий, капитан, то они вполне позволяют нам принять вас у себя. Тем более что мы сейчас в основном на даче живем.

— Ну вот, я так и знал, — продолжал комплексовать Половцев. — Это мы вас выселили.

— Послушайте, капитан, я сейчас на вас рассержусь. А вам разъяренную родственницу иметь ни к чему. С вас одной Эмилии за глаза хватит.

— Да уж, Эмилии хватит, это точно.

— Ну вот, так что приезжайте немедленно. Мы из-за вас сегодня в Москве остались ночевать, а вы капризничаете. Давайте быстрей, а то мы без вас обедать не садимся.

За столом Розум достал запотевшую бутылку «Русского стандарта», и после нескольких рюмок гость начал оттаивать, хотя и продолжал извиняться за беспокойство.

Розум подшучивал над стеснительным капитаном.

— Ты мне скажи лучше, Аркадий, как ты баронессу заарканил? Там же в Крыму столько баб на пляже, глаза разбегаются, а ты — раз и безошибочно, с первой попытки склеил баронессу.

— Да ладно вам, — отбивался кавторанг, — тоже мне, нашли донжуана. Да я если бы знал, что она баронесса, я б и близко к ней не подошел. А тут продавщица, я и решил познакомиться.

— Ну а с продавщицами ты запросто, — засмеялся Розум. — По всем правилам военно-морского искусства. Атакой с ходу. Молодец, капитан.

— Ну что ты, Лешка, пристал к человеку? Аркадий, вы ешьте, не обращайте на него внимания.

— Нет, Лена, ну мне же действительно интересно, как он в продавщице баронессу распознал.

— Это не я, а Пашка, мой племянник. Мы с ним на пляже были, а на обратном пути решили кофе попить. Ну, он мне, пока мы в очереди стояли, все уши прожужжал. Смотри, какая продавщица вежливая, прямо актриса из сериала.

— Ну и ты, конечно, шанса не упустил.

— Выходит, не упустил, — сдался Половцев.

— Слушай, Аркадий, так вы же и виделись с ней всего-то один день? — продолжал наседать Розум.

— Ну да, больше увидеться не довелось. Только по телефону разговариваем каждый вечер. Она меня к себе все время зовет. А мне нельзя, я подписку давал. Вот и маемся. Решили хоть в Москве встретиться. В Крым ехать она отказалась наотрез.

— Ну, здесь я как раз с ней вполне солидарна, — поддержала родственницу Елена. — Я бы на ее месте после всего этого кошмара и шагу не сделала восточней немецкой границы. Еще удивляюсь, как она на Москву решилась. Любит она вас, Аркадий.

— Прямо не знаю, — вздохнул Половцев, — что теперь будет.

Назавтра утром они втроем поехали в Шереметьево встречать Эмилию.

Баронесса появилась в коротком темно-вишневом платье, плотно облегающем ее безупречную фигуру. За кажущейся простотой покроя Лена безошибочно угадала один из ведущих домов моды. Лена смотрела на гостью, удивленная переменой, которая явно произошла с баронессой. С лица баронессы исчезла недовольная гримаса, глаза сверкали, и вся она помолодела лет на двадцать.

«Да она же вся светится изнутри, — внезапно поняла Лена. — Вот что любовь с людьми делает».

— А тебе гражданский костюм больше идет, — ворковала баронесса, целуя Аркадия. — Ты по мне скучал?

— Ни о чем другом говорить не может. Только о вас, — засвидетельствовал Розум.

— Алексей, мы же еще в прошлый раз договорились, что будем на ты. Мы же родственники. Правда, Лена? — Баронесса просяще посмотрела на Лену, ища поддержки со стороны племянницы.