Сабля Чингизидов - [57]

— Где Перье держит сабли?

— В камере хранения на Курском вокзале.

— Они еще там?

— Там. Он их заберет только в понедельник.

Бригадир Корня Крещеный в раздумьях курил возле открытого окна в комнате службы безопасности банка. Думы были невеселые. После поездки в Париж Корня как будто подменили. Он практически полностью отошел от дел. Перепоручил руководство бизнесом своему окружению, порою совершенно случайным людям, которых прежде на пушечный выстрел не подпускали к принятию решений.

Крещеный, Крестовский Павел Герасимович, начинал простым качком в Подольске. Когда начались новые времена, у него уже была одна ходка, и у подольских он был не последним человеком. С Корнем его свел Сеня Грач, веселый фартовый парень, у которого с Корнем были общие дела по сбыту антиквариата не очень понятного, а иногда и совсем загадочного происхождения.

Корень появился в Подольске после отсидки. В Москве его не прописывали, и Андрюша Сазонов попросил помочь с пропиской своего тестя, одного из секретарей Подольского горкома. Тесть долго ломался, но в конце концов сделал Корню подольскую прописку за скромное, но справедливое вознаграждение. Так что, когда Корню для расширения предприятия понадобились люди, он недолго думая обратился по месту прописки к подольской братве, благо дефицита трудовых ресурсов у братвы не наблюдалось.

Это было веселое времечко, когда новые преступные синдикаты появлялись как грибы после дождя и от новоявленных кандидатов в крестные отцы не было отбоя. Кандидаты гнули пальцы и прельщали бойцов амбициозными проектами крышевания автостоянок и проституток. Крещеный пользовался авторитетом у местной братвы и получал множество предложений от новоиспеченных отцов присоединиться к ним вместе со своей бригадой.

Однако никакого доверия у него новые отцы мафии не вызывали. Павел по натуре был надежный и хозяйственный парень, и ему было очень сложно представить, как эти распальцовщики будут создавать криминальные империи. Корню же он поверил сразу и безоговорочно. Крещеный сразу почувствовал в Корне хозяйскую жилку и при всей их непохожести признал в нем своего. Как волки узнают члена своей стаи или истребители своих по коду «свой-чужой». Правильная речь и жесткие, умные глаза нового знакомого выгодно отличали его от пальцующих коллег. Крещеный принял предложение не раздумывая. Его ребята поначалу встретили новое назначение без особого восторга.

С самого начала Корень дал ясно понять, что никакой самодеятельности он не потерпит. Он собрал бойцов и конкретно им объяснил, что у них серьезное предприятие, а не общество вольных стрелков и кто не хочет расставаться с вольной жизнью, тем лучше сразу поискать себе работу в других, более либеральных местах.

Некоторые ушли, тем более что выбор был богатый, спрос явно опережал предложение. Но из тех, кто остался с Корнем, ни один не пожалел. Чтобы посчитать переживших эти смутные годы среди тех, кто тогда ушел от Корня, хватило бы пальцев одной руки, а из оставшихся погиб только Алик Лучок, да и то по своей вине, уснул за рулем. Империя Корня функционировала без сбоев и прирастала новыми подданными. Все проблемы с конкурентами Корень решал путем переговоров.

У Славы Корнеева был талант переговорщика и начисто отсутствовали амбиции, присущие криминальным авторитетам. Очередной быкующий конкурент уходил после таких переговоров совершенно уверенный, что он добился своего, а Корень пошел на попятную.

Корень мог видеть возможности там, где остальные проходили мимо. Он предпочитал открытие новых бизнесов криминальным разборкам, и это неизменно приносило ему дивиденды. Крещеный верил своему шефу как самому себе, полностью подчинив себя его воле. Любые приказы выполнялись Крещеным неукоснительно и без вопросов, даже если они были ему не совсем понятны. Корень знал это и ценил. Но сейчас, в первый раз за все время работы с Корнем, Крещеный начал сомневаться в шефе.

Сразу после парижской поездки вокруг шефа стали крутиться какие-то личности, которых Крещеный до того в глаза не видел. Со счетов постоянно стали снимать крупные суммы налички и передавать неизвестно кому. Шеф сидел целыми днями на телефоне, вел неизвестно с кем непонятные переговоры и стал совершенно недоступен для Крещеного с ребятами. Было ясно, что шеф осуществляет какую-то операцию, о которой его окружению знать не обязательно. Несколько раз за это время Корень давал Крещеному мелкие задания — типа позвонить кому-нибудь или походить за кем-нибудь, но смысла операции Крещеный не понимал.

В июне Корень внезапно уехал, даже не предупредив о своем отъезде. И если последнее время дела и так шли через пень-кoлоду, то после его отъезда все конкретно начало разваливаться. Не далее как на прошлой неделе Крещеному пришлось посетить ресторан с банкетным залом «Изумрудный», входящий в холдинг Корнеева. Директор ресторана Николай Афанасьевич Ростовцев, солидный мужчина, бывший работник Моссовета, не перевел деньги за прошлый месяц. Такого с Николаем Афанасьевичем не случалось за все время работы у Корня. Это был очень серьезный проступок со столь же неизбежными, сколь и неприятными последствиями. Но Николай Афанасьевич, похоже, перестал опасаться грозивших ему неприятностей.