Саббатианское учение об эрев рав - [3]
Радикальная дихотомия между мессианскими верующими и раввинскими скептиками получила дальнейшее развитие в Комментарии на Литургию Полуночного Бдения, составленную учеником Натана — рабби Исраэлем Хазаном из Кастории. Хаззан утверждал, что истинный мессия будет признан не еврейскими лидерами, которых он определял как потомство смешанного множества, а – простолюдинами. Отвержение Саббатая Цеви как мессии и непонимание намёков о нём в еврейских канонических книгах стали относить к своего рода метафизической слепоте, вырастающей из самого корня душ неверующих. Согласно мнению саббатианцев, «мнимые раввины» уже не могли утверждать о каких-либо правах на руководство еврейским народом, или претендовать на авторитетное истолкование еврейской традиции. Их учение было ложным, их мирская позиция основывалась на злоупотреблениях властью, их мнимое благочестие бесполезно и лишено глубокого смысла.
Когда Натан из Газы и Исраэль Хаззан составили свою полемику против раввинов, недоброжелатели нового мессии попытались побить саббатиан их же оружием. Рабби Яков Саспортас, выдающийся противник раннего саббатианства, слышал о тех заявлениях Натана. Возмущенный абсурдными утверждениями о том, что самые сливки из сливок раввинской элиты состоят из потомков смешанного множества, Саспортас провозгласил, что ими были не лидеры поколения, а сами саббатианцы, чьи души произошли из эрев рав. За короткое время символическое противостояние «смешанного множества» и «истинного Израиля» прочно вошло в лексикон споров между саббатианцами и их оппонентами. Это стало особенно заметно в восемнадцатом столетии и в документах, касающихся непостредственно Франка. В одном из первых сообщений о Львовском обращении Бер Биркенталь из Болешова сообщал, что «они называют нас [анти-саббатианцев] эрев рав, а свою фракцию они зовут махане [компанией, братством]». Наиболее значительный конкурент Франка за лидерство над всеми саббатианцами Восточной и Центральной Европы, Вольф Эйбешюц, так же определял конфликт между сектантами и раввинатом как борьбу между бне мехименута (детьми веры) и детьми эрев рав. По другую сторону баррикад, рабби Яков Эмден, наиболее ревностный анти-саббатианец того периода, интерпретировал крещение Франка как окончательное отделения эрев рав от избранного народа, так что очищенный Израиль может вкусить от Древа Жизни и достичь искупления. Вскоре после обращения франкистов, Эмден сочинил хвалебную поэму, прославляя Бога за «разделение между нечистым и чистым . . . между нами и смешанным множеством, которые пытались возвратить мир в допотопное состояние».
Вопрос был не только терминологический и выходил далеко за пределы взаимной клеветы. Дихотомия между истинным Израилем и смешанным множеством составляла основную концептуальную ось богословских споров, разрывавших иудаизм в восемнадцатом веке. Примерно через сто лет после появления Саббатая Цеви большинство дискуссий по поводу саббатианства (и вообще – еврейского инакомыслия) уже не вращались исключительно вокруг мессианства, не говоря уже о конкретных мессианских претензиях Саббатая. Напротив, споры сосредотачивались на пределах религии и условиях принадлежности к еврейскому народу. Каждая сторона рассматривала только свою версию иудаизма как легитимную и утверждала, что лишь она является истинным Израилем. Каждая партия клеймила другую как «потомство смешанного множества», безоговорочно отрицая её еврейство. Таким образом, дискурс смешанного множества пытался установить границы иудаизма и еврейского народа независимо от традиционных галахических критериев о том, кто считается евреем: в рамках этого дискурса определенные группы людей, возможно, были только «внешне» евреями для поколений, но, как говорили, оставались инородными в глубине своих душ. Очерчивая линию между теми, чьи души происходят от «детей Авраама» и теми, кто от эрев рав, саббатианский спор был нацелен на проведение различия между «настоящими» евреями и псевдо-евреями, «истинным» иудаизмом и ложной верой. Франкизм – движение, которое кристаллизовалось вокруг Якова Франка в 1750-х, было последним – и во многом наиболее драматичным – словом в этом споре.
Гностицизм. Самое загадочное еретическое течение христианства, окутанное бесчисленными мифами и легендами. Наследниками гностической ереси считают богомилов Византии и Болгарии, катаров Франции и Италии, а также масонов.Справедливо ли это утверждение?Где кроются корни гностицизма?Какое влияние оказало это учение на европейские оккультные, эзотерические и теософские школы?Действительно ли его основные постулаты нашли достойное отражение даже в массовой культуре XX века?Вот лишь немногие вопросы, на которые отвечает в своей поразительной книге известный историк и журналист Ричард Смоули.
Исследование посвящено самосожжениям и другим формам ритуального суицида старообрядцев – малоизученному феномену религиозной жизни середины XVII–XIX вв. Преимущественное внимание уделяется богословским спорам старообрядческих наставников о «гарях», статистике и локализации самосожжений, обрядам, предшествующим «огненной смерти», а также памяти о мучениках, сохраняющейся на протяжении столетий среди сторонников и противников самосожжений. Основой для выводов послужили многочисленные опубликованные источники, а также документы (преимущественно следственные дела), обнаруженные в архивах Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска и Петрозаводска.
В первый том Собрания сочинений митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) (1863–1936) вошли его наиболее яркие богословские труды разных лет. Представленные работы, несмотря на спорность некоторых из них (в первую очередь это относится к «Катехизису»), по праву занимают почетное место в сокровищнице русской богословской мысли.
Предлагаемый вниманию читателей энциклопедический словарь является первым пособием на русском языке, в котором была сделана попытка разъяснения большинства основных понятий и терминов, которые используются в исламской традиции. Кроме того, в данном труде содержится достаточно подробная информация о различных правовых и вероучительных школах в Исламе, основах исламского вероучения, доктрине единобожия, содержится большой материал по различным мусульманским сектам. Здесь собраны также биографические данные о наиболее известных сподвижниках пророка Мухаммада и их последователях, об известных правоведах, мыслителях, толкователях Корана, каламистах.
В книге американского историка Томаса Вудса развенчивается культивируемая на протяжении трех столетий (начиная с эпохи Просвещения) и вошедшая в учебники антихристианская и антиклерикальная мифология – тенденциозное изображение Церкви реакционной силой, сопротивляющейся развитию науки, культуры и цивилизации в стремлении удержать народы в первобытной темноте и невежестве. Опираясь на результаты, полученные историками на протяжении последних ста лет при изучении истории европейского Средневековья и раннего Нового времени, автор показывает, насколько велика была роль Церкви и христианской религии в создании многих важнейших аспектов современной цивилизации – науки, права, искусства и архитектуры, сельского хозяйства, благотворительности и т. д.
Известный в церковных и научных кругах кандидат богословия, кандидат и доктор философских наук, профессор Дулуман Евграф Каленьевич, известный в советское время церковной и гражданской общественности своими богословскими, философскими и религиоведческими трудами. Евграфом Каленьевичем написано и опубликовано свыше 30 книг и брошюр на религиозную, философскую и атеистическую тематику. В различных уголках Советского союза прочитано свыше двух тысяч публичных лекций. К сожалению, с 1985 года — с начала "перестройки"- его лишили публикаций в прессе и устных выступлений в аудиториях.