Сабах - утренняя заря - [49]

Молоко, которое поступает в продажу в Адене, в основном порошковое. Порошок ввозится из-за границы, разводится и фасуется на местной фабрике.

В сельской местности население потребляет козье и верблюжье, а в горах — коровье молоко. Там, где молока достаточно, болезней, вызванных дефицитом в организме витаминов, практически не наблюдается.

Музыка и ритмичные аплодисменты выводят меня из задумчивости и возвращают в общество слепых музыкантов и их слушателей в Центре для слепых в Эль-Мукалле. Когда мы покидаем Центр, не преминув перед тем заглянуть в библиотеку, где есть и произведения немецких авторов, напечатанные специальным шрифтом для слепых, диктор сообщает добрую весть:

— В сотрудничестве с Болгарией и при ее поддержке в дельте реки Абъян осваиваются большие площади сельскохозяйственных угодий. В ближайшие годы будут произведены первые посевы и сняты первые урожаи. Будут созданы современные молочные фермы, которые обеспечат население достаточным количеством молока!

Бир Али

Бир Али, маленькая рыбацкая деревушка, расположена западнее Эль-Мукаллы у подножия Хусн аль-Гураб («Вороньего замка») — скалы вулканического происхождения. Небольшие лодки вытащены на песок, а дельфины, играющие в воде у входа в бухту, свидетельствуют о нетронутости здешней природы.

Неизвестный греческий капитан, оставивший в своем «Перипле Эритрейского моря» описание берегов Аравийского полуострова, так изображает местность Эвдемон: «Аравия (Аден) — это непрерывная прибрежная полоса и бухта, протянувшаяся на двести или более миль, населенная номадами и рыбоедами, которые живут в деревнях, а сразу же за мысом, выступающим из этой бухты, находится еще один торговый город на побережье — Кана в стране благовоний».

Здесь, на этом светлом берегу с естественной гаванью, с источниками питьевой воды, начиналась, стало быть, дорога благовоний. Как и тысячи лет назад, в сторону моря с гор дует горячий ветер, но и сейчас никто не знает, когда, подгоняемые восточными ветрами, сюда приплыли первые корабли с драгоценным грузом. Наше судно входит в бухту, а на берегу нас уже ждут бедуины и рыбаки. Доу, на которой мы прибыли из Мукаллы, не может подойти к самому берегу. Вещи на сушу перевозит небольшая лодчонка-однодеревка, которую местные жители называют «хури».

Я спрыгиваю в воду и вброд добираюсь до берега. После долгого и очень утомительного пути под раскаленным солнцем приятно идти по прохладной прозрачной воде.

Хусейн, сын одного из рыболовов, ведет нас к «Вороньему замку». По черным кремнистым камням взбираться наверх нелегко, а другого пути здесь нет. Во время подъема Хусейн говорит, что ходит в школу и знает о существовании двух немецких государств.

С вершины перед нами открывается чудесный вид. До последнего времени этот район был очень нездоровым. Много жизней уносила малярия. Плиний, римский естествоиспытатель и географ (23–79), был прав, заметив, что «местность эта… поражает чумой» даже тех, кто хотя бы проплывает вдоль ее берегов.

Благодаря созданию санитарных центров и усилиям медицинских работников распространение малярии здесь в настоящее время значительно ограничено. Я спрашиваю Хусейна, известно ли ему что-нибудь о славном прошлом его родины, о городе Кана. Нет, он ничего о нем не знает. Вопросительно смотрят на меня его глаза, и я рассказываю потомку, возможно, одного из тех солдат, что некогда служили в «Вороньем замке», о дороге благовоний и о многом другом.

В 1834 г., когда английский флот, прежде чем напасть на Аден, проводил в этой части побережья, в 400 километрах от Адена, геодезические работы с целью найти подходящую гавань, один из морских офицеров, по имени И.-Р. Уэлстед, поднялся на привлекшую его внимание черную скалу, к «Вороньему замку». Он обнаружил здесь остатки древнего укрепления с мощными дорогами, четыре цистерны и надписи, которые он переписал и отправил в Англию. Там удалось их расшифровать, и тогда было установлено, что они относятся к дохристианскому периоду. Офицера охватила лихорадка исследователя, когда он узнал, что в обнаруженных им надписях город, для защиты которого была возведена крепость, носит название Кана! Через год он приехал туда, глубоко убежденный в своем открытии знаменитой дороги благовоний, вернее, ее начала. Теперь он решил выяснить, как пролегала эта дорога от побережья в глубинные районы страны. В вади Майфаа Уэлстед обнаружил мощную стену, пересекавшую долину, а на стене — надписи. Он хотел продолжить изыскания, но населявшие эти места бедуины не позволили ему идти дальше. С того места, где он был вынужден повернуть назад, его путь в 1843 г. продолжил немец Адольф Вреде, который обнаружил стену у Либны. Длина сохранившейся части стены — 67 метров (прежде длина ее, возможно, составляла около 180 метров, высота — 7 метров). Стена защищала вади с расположенными на ней ценными плантациями пальм от вторжений враждебных племен с юга. Позднее она играла важную роль в защите дороги благовоний, ибо ценный груз из Каны мог попасть на север только через ворота в стене Либны.

В какое время была построена стена, Вреде установить не удалось. Его постигла та же участь, что и его предшественника, и по тем же причинам ему пришлось прекратить поиски. Переодевание в мусульманские одежды с целью продолжить исследовательскую работу под предлогом посещения святой гробницы пророка Худа, находившейся в вади Хадрамаут, повлекло за собой опасные последствия. Его разоблачили и только благодаря заступничеству одного из ученых арабов не казнили, а лишь выслали в Мукаллу.