С - значит сыщик - [19]

— Эй, Пупси, какого хрена ты здесь делаешь?

Кровь ударила мне в голову. Мои нервы и так были на пределе, и мне не нужны были оскорбления от такого мелкого ничтожества, как это.

— Я владелица этого места, засранец.

— Ой, правда? Докажи это.

— Нет проблем, Пупси. Вот документ с печатью.

Я достала пистолет и держала его стволом вверх. Он не был заряжен, но выглядел хорошо.

Если бы у меня был мой старый кольт, я бы взвела курок для эффекта. Честно признаюсь — мне удается запугать маленьких мальчиков, но со взрослыми все не так просто.

— Убирайтесь, — сказала я.

Двое, толкаясь, бросились в заднюю часть трейлера. Трейлер качнулся, и они исчезли.

Я прошла по коридору и заглянула в ванную. Как я и подозревала, они использовали дыру в стене как запасной выход.

Первое, что я сделала — заколотила дыру, вгоняя гвоздь за гвоздем в хлипкую стенку ванной. Потом занялась замком. Не могу сказать, что у меня талант к сверлению дырок ручной дрелью, но работа была сделана, и физический труд поднял мне настроение.

Приятно изо всех сил вмазать по чему-то. Приятно вспотеть. Приятно контролировать маленький уголок вселенной.

Раз уж я была здесь, то провела небольшое обследование, проверяя, ничего ли не осталось от Старой Мамаши. Не смогла найти ничего. Стенные и кухонные шкафы были пусты, все закутки и щели очищены от ее пожиток. Большая их часть, должно быть, была продана на блошином рынке, который я видела.

Я сходила в машину за фотоаппаратом, в котором осталась часть пленки и сделала столько фотографий трейлера, сколько могла. Правда, до Айрин Герш все равно, наверное, не дойдет.

Она говорит так, как будто ее мать еще может провести здесь свои золотые годы.

Прежде, чем навесить замок, я сгребла спальные мешки и прочие шмотки гремлинов и оставила их снаружи, у двери. Потом перешла через дорогу и рассказала Маркусу о проделанной работе. Возвращаясь к трейлеру, я обратила внимание на небольшое пространство под ним, импровизированную кладовку, куда были засунуты какие-то вещи.

Я встала на четвереньки, проползла среди жуков и пауков и вытащила пару полуразвалившихся картонных коробок. Одна была открыта и содержала заржавевшие садовые инструменты. Другая была закрыта, клапаны крышки перекрывали друг друга, чтобы сберечь содержимое, хотя запечатана она не была.

Я открыла коробку и заглянула внутрь. В коробке была фарфоровая посуда, детский чайный сервиз, завернутый в газету. Он даже не выглядел, как полный сервиз, но я подумала, что Айрин или ее мать могут захотеть на него взглянуть. Во всяком случае, я не хотела оставлять посуду гремлинам. Я закрыла коробку. Защелкнула замок на дверях трейлера.

Я не надеялась, что отвадила маленьких паразитов навсегда, но сделала все, что могла.

Отнесла коробку к машине и поставила на заднее сиденье. Было еще светло, когда я покинула Плиты, но пока забрала колесо и направилась в Браули, совсем стемнело.

В моем кармане лежала пуля 38 калибра, которую механик извлек из шины. Я не была уверена, что это значит, но, поскольку была прекрасно осведомлена об очевидном, то могла догадываться.

6

Я вернулась в мотель и привела себя в порядок. Скомкала и засунула в мешок рубашку. Достала чистую футболку и застегнула через плечо ремень с кобурой. Положила портфель на кровать, достала коробку с патронами и зарядила свой тридцать второй, который потом удобно пристроила под левой рукой.

Угроза жизни — любопытная вещь. Она кажется одновременно абстрактной и абсурдной.

У меня не было никакой причины не верить фактам. Я была в «заказном» списке Тирона Патти. Какой-то парень в пикапе прострелил мне шину на пустынном участке дороги.

Конечно, это могла быть совершенно случайная выходка, но я подозреваю, что если бы грузовик с рабочими не остановился неподалеку, парень в пикапе мог вернуться и пристрелить меня. Господи. Спасена грузовиком мексиканцев, делавших непристойные жесты. Меня могли похитить или убить на месте. Вместо этого, к счастью, я все еще цела.

Проблема была в том, что я не знала, что мне делать дальше. Обращаться к местной полиции не имело смысла. Я не могла им сказать ни марки, ни номера машины, и я не рассмотрела лицо водителя. Полицейские могли мне посочувствовать, но я не видела, чем они могли бы помочь.

Что тогда? Одним вариантом было собрать вещички и двинуть немедленно в Санта-Терезу. С другой стороны, не казалось разумным ехать ночью, особенно на территории как эта, где можно проехать двадцать километров и не увидеть ни огонька. Мой приятель в пикапе уже сделал одну попытку. Лучше не предоставлять ему другую возможность.

Другим вариантом было позвонить в Неваду частному детективу и попросить о помощи.

Сообщество частных детективов не такое уж большое, и мы защищаем друг друга.

Если кто-то может оказать мне помощь, это будет тот, кто играет в ту же игру, с теми же ставками. Хоть я и горжусь своей независимостью, я не дура и не боюсь попросить прикрытия, когда ситуация этого требует. Это одна из первых вещей, которым ты учишься как полицейский.

Странно, но это до сих пор не воспринималось мной как чрезвычайная ситуация. Угроза была реальной, но я не могла связать ее с моей личной безопасностью. Умом я понимала, что опасность где-то рядом, но ощущения ее у меня не было, что могло плохо кончиться, если я не буду осторожна. Я знала, что для меня будет лучше отнестись к ситуации серьезно, но не могла заставить себя это сделать. Люди на ранней стадии смертельной болезни могут реагировать точно так же. «Да вы шутите…кто, я?»