С жизнью наедине - [49]
Миновали ворота Уокеров и покатили дальше.
На следующем повороте порыв ветра ударил с такой силой, что автобус занесло. По лобовому стеклу хлестнула ветка, сломалась, на секунду застряла в дворнике, со скрежетом поелозила вверх-вниз по стеклу, наконец выпала, и перед капотом вырос переходивший дорогу огромный лось.
Лени закричала: «Осторожно!» — но и сама понимала, что поздно. Придется либо таранить лося, либо резко сворачивать, а от столкновения с таким огромным животным автобус просто развалится.
Мама вывернула руль, отпустила педаль газа.
Автобус, который на снегу всегда слушался плохо, заскользил в длинном медленном пируэте.
Они плавно обогнули лося, огромная голова промелькнула в считаных дюймах от окна Лени. Ноздри животного раздувались.
— Держись! — крикнула мама.
Они врезались в сугроб у обочины и перевернулись; автобус вылетел с дороги и со скрежетом рухнул в снег.
Лени видела все урывками: деревья вверх ногами, заснеженный косогор, сломанные ветки.
Она ударилась головой о стекло.
Первое, что Лени заметила, очнувшись, была тишина. Потом боль в голове и привкус крови во рту. Мама лежала рядом; обе они очутились на пассажирском сиденье.
— Лени? Ты цела?
— Вроде… да.
Послышалось шипение — что-то с двигателем — и жалобный скрип оседавшего в снегу металла.
Мама заметила:
— Автобус лежит на боку. Думаю, под нами земля, хотя кто знает, вдруг провалимся.
Еще одна смертельная опасность, подстерегающая на Аляске.
— Нас найдут?
— В такую погоду никто на улицу не выйдет.
— А даже если и выйдет, нас не заметит.
Лени осторожно пошарила рукой, нащупала тяжелый рюкзак, в котором что-то брякало, порылась в нем и выудила налобный фонарь. Надела на голову, щелкнула выключателем. Свет фонаря казался слишком желтым, неземным. Мама выглядела странно — казалось, ее лицо в синяках вылеплено из воска и тает.
А это что?! На коленях у мамы кровь, из прорехи в рукаве торчала кость.
— Мама! Твоя рука! Твоя рука! О боже…
— Дыши. Посмотри на нее. Видишь? Ничего страшного, обычный перелом. И не первый, кстати.
Лени постаралась успокоиться, глубоко вдохнула, на миг задержала дыхание.
— И что же нам делать?
Мама открыла рюкзак, здоровой рукой принялась выкладывать из него перчатки и неопреновые маски.
Лени не могла оторвать взгляд от осколка кости, от крови, пропитавшей мамин рукав.
— Так. Сначала ты должна сделать мне перевязку, чтобы остановить кровотечение. Ты же этому училась. Помнишь? Оторви подол рубашки.
— Я не могу.
— Рви, я сказала, — велела мама.
Дрожащими руками Лени сняла с пояса нож и надрезала ткань. Оторвала длинную ленту фланели и осторожно придвинулась к маме.
— Выше перелома. Завяжи как можно крепче.
Лени обернула тканью мамину руку, затянула, и мама застонала от боли.
— Больно?
— Крепче.
Лени затянула ткань, насколько хватило сил, завязала узел.
Мама судорожно вздохнула и перебралась на водительское место.
— Значит, план такой. Я разобью окно. Ты перелезешь через меня и выберешься наружу.
— Н-н-но…
— Не спорь. Ты должна быть сильной. Так нужно. Мне со сломанной рукой не выбраться, а если мы обе останемся, замерзнем насмерть. Иди за подмогой.
— Я не смогу.
— Сможешь. — Мама прижала окровавленную ладонь к повязке на руке. — Сделай это ради меня.
— Но ты же замерзнешь, пока я буду ходить!
— Я крепче, чем кажется, не забывай. Тем более что благодаря армагеддонофобии твоего отца у нас есть тревожный чемоданчик. Одеяло, еда, вода. — Мама слабо улыбнулась. — Ничего со мной не случится. Иди за подмогой. Да?
— Да. — Лени и рада была бы не бояться, но ее трясло от страха. Она натянула перчатки, неопреновую маску, застегнула куртку.
Мама вытащила из-под сиденья аварийный молоток.
— Дом Уокеров ближе всего. От силы четверть мили. Иди туда. Справишься?
— Ага.
Автобус глухо заскрипел, чуть осел, пошевелился.
— Я тебя люблю, доченька.
Лени сделала над собой усилие, чтобы не разреветься.
— Задержи дыхание. И вылезай.
Мама врезала молотком по стеклу.
Стекло покрылось паутиной трещин, просело. Осколки еще миг держались — и со звоном осыпались. В автобус полетел снег. Мороз стоял лютый.
Лени наклонилась, перелезла через маму, стараясь не задеть сломанную руку, услышала, как мама застонала от боли, почувствовала, как здоровой рукой она подталкивает ее в спину.
Протиснулась в окно.
Ветка хлестнула по лицу. Лени упрямо ползла по бортику, пока не добралась до косогора, на котором падавший автобус оставил глубокий след. Чернела грязь, торчали сломанные ветки и корни.
Лени спрыгнула на заснеженный склон и принялась карабкаться вверх, на дорогу.
Казалось, прошла целая вечность. Лени цеплялась, подтягивалась на руках, задыхалась, снег набивался в рот. Но в конце концов она вылезла, перевалила через сугроб и рухнула ничком на дорогу. Ахнула, поднялась на четвереньки, встала на ноги.
Белая мгла. Лени надела налобный фонарь, включила. Лишь тонюсенький лучик света. Ветер спихивал с дороги, деревья качались, гнулись, скрипели. Падали ветки, одна ветка больно ткнула ее в бок, чуть не сбила с ног.
Лени цеплялась за лучик света, как за спасательный трос. С каждым вдохом в груди саднило от ледяного воздуха, в боку кололо. По спине стекал пот, ладони в перчатках стали липкими.
Две девочки-подростка — одна из благополучной семьи, другая из проблемной — случайно оказались соседками по улице и даже не предполагали, что их знакомство перерастет в дружбу, которая продлится более 30 лет. У них разные темпераменты, разные приоритеты: если Талли ставит на первый план карьеру, то Кейт — семью. Тем не менее между ними существует тонкая духовная связь, разрушить которую, кажется, не может ничто — ни появление в их жизни новых людей, ни каверзы судьбы.И все-таки однажды дело доходит до крупной ссоры, грозящей поставить крест на отношениях.
Эпический роман о любви, героизме и надежде, действие которого разворачивается на фоне одной из самых определяющих эпох в истории Америки – Великой депрессии. Техас, 1934 год. Миллионы людей остались без работы, Великие равнины поражены многолетней засухой. Фермеры борются за сохранение остатков урожая, вода почти иссякла, пыль угрожает поглотить их всех. Регулярные пыльные бури превратили еще совсем недавно плодородный край в пустыню. В это страшное время семья Мартинелли, как и их соседи-фермеры, должна сделать мучительный выбор: остаться на земле, которую они любят, или отправиться на Запад, в Калифорнию, в поисках лучшей доли.
Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками.
Талли Харт никогда не довольствовалась в жизни малым. Здоровые амбиции позволяют ей добиться многого – профессионального успеха, славы, благосостояния, и все это с нуля, без чьей-либо поддержки. В какой-то момент знаменитой телеведущей кажется, что она способна взять любой рубеж, но уход из жизни Кейт, ее сорокапятилетней подруги, отношения с которой начались в далеком детстве, выбивает из колеи и такую сильную натуру, как Талли. Конечно, она обещает Кейт позаботиться о ее семье и троих ее детях и искренне готова выполнить обещание, вот только женщина, поставившая во главу угла карьеру, не имеет понятия о том, что такое семейные проблемы и забота о ближних… Яркая и независимая, но в то же время предельно эмоциональная и ранимая, Талли однажды забывает об осторожности и оказывается между жизнью и смертью.
Нет чувства сильнее, чем материнская любовь, сильная и бескорыстная. Но что делать, когда забота превращается в чрезмерный контроль? Счастливая домохозяйка Джуд посвятила жизнь детям, двойняшкам Заку и Мии, ставя их потребности выше своих. Она как родную приняла Лекси, девочку с неблагополучным прошлым, лучшую подругу ее дочери и — впоследствии — возлюбленную сына. К сожалению, созданная женщиной идиллия длилась недолго.Незадолго до выпускного, жаркой летней ночью, судьба всех героев резко меняется. Одно неверное решение — и последствия необратимы… Одна из лучших книг Кристин Ханны — это яркая, эмоционально насыщенная история о материнстве, любви, надежде и мужестве, необходимом, чтобы простить тех, кого мы любим.
Что чувствует женщина, услышав однажды от мужа: «Я тебя больше не люблю»? Шок, обида, гнев, растерянность — все это разрывает на части душу Джолин, сорокалетней матери двух дочерей, любящей жены, до последнего момента считавшей супруга образцовым и преданным… А тут еще и старшая дочь-подросток стала неуправляемой — по любому поводу спорит с матерью, критикует ее. Что поделаешь — трудный возраст. Случайно услышав ту самую фатальную фразу, брошенную отцом, дочь обвиняет в крушении семьи не его, а мать.Справиться с такими проблемами нелегко любой женщине.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.