С жизнью наедине - [46]
Он треснул себя по лбу и что-то неразборчиво пробормотал.
Лени бочком пробралась мимо стола в кухоньку. Испуганно взглянула на маму.
Отец тут же очутился за спиной Лени:
— Что ты только что сказала?
Мама прижала лопаткой кусок ветчины. Масло брызнуло ей на руку.
— Ай! Больно!
— Вы говорили обо мне?
Лени мягко взяла его за руку и повела к столу.
— Твоя мать говорила обо мне, правда? Что она сказала? Она говорила про Тома?
Лени выдвинула стул и усадила отца.
— Нет, пап, мы говорили об ужине. И больше ни о чем. — Лени направилась на кухню, но он схватил ее за руку и так рванул к себе, что Лени завалилась на него.
— Но ты-то ведь меня любишь?
Лени не понравилось, как он подчеркнул «ты».
— Мы с мамой обе тебя любим.
Тут же, как по команде, явилась мама и поставила тарелочку с жареной ветчиной на стол возле эмалированной миски печеной фасоли с коричневым сахаром, которой угостила их Тельма.
Мама наклонилась, чмокнула папу, погладила по щеке.
Эта ласка его успокоила. Он со вздохом выдавил улыбку.
— Пахнет вкусно.
Лени села за стол и стала раскладывать еду по тарелкам.
Мама сидела напротив Лени, ковыряла вилкой фасоль, возила ее по тарелке, поглядывая на отца. Он что-то бормотал себе под нос.
— Эрнт, тебе надо поесть.
— Не буду я это говно. — Он оттолкнул тарелку, та слетела на пол и разбилась. Потом вскочил, стремительно отошел от стола, схватил куртку с вешалки на стене и распахнул дверь. — Ни минуты покоя, черт побери, — бросил он на прощанье и хлопнул дверью.
Несколько мгновений спустя до них донесся шум мотора. Автобус резко развернулся, так что его занесло, и укатил.
Лени посмотрела на маму.
— Ешь давай. — Мама наклонилась и подобрала с пола осколки.
После ужина Лени с мамой перемыли и вытерли насухо посуду, поставили на полки над столом.
— Хочешь, сыграем в кости? — вяло поинтересовалась Лени, и мама грустно кивнула.
Они уселись за складной столик и играли, пока обеим не надоело притворяться, будто им интересно.
Лени знала, что обе ждут, когда во дворе затарахтит «фольксваген». И волнуются. Непонятно, что хуже — когда папа дома или когда его нет.
— Как думаешь, где он? — целую вечность спустя спросила Лени.
— Наверно, у Эрла, если удалось проехать. А если нет, то в салуне.
— Пьет, — сказала Лени.
— Пьет.
— Может, нам лучше…
— Хватит, — отрезала мама. — Ложись спать, ладно? — Она откинулась на спинку стула и закурила одну из последних драгоценных сигарет.
Лени собрала кости, карточки со счетом, желто-коричневый стаканчик из искусственной кожи и убрала в красную шкатулку.
Поднялась по лестнице на чердак и залезла в спальный мешок, даже не почистив зубы. Мама внизу мерила комнату шагами.
Лени повернулась и достала лист бумаги и ручку. С тех пор как Мэтью уехал, она написала ему несколько писем, а Марджи-шире-баржи отправила. Мэтью писал регулярно, присылал короткие записочки о своей новой хоккейной команде и о том, каково это — учиться в школе, где есть спортивные команды. Почерк у него был такой скверный, что Лени с трудом разбирала написанное. Она с нетерпением ждала новых писем, а получив, тут же вскрывала конверт, читала и перечитывала, как детектив, стараясь отыскать подсказки и намек на чувство. Ни она, ни Мэтью толком не знали, что сказать, как с помощью безликих слов выстроить мост между их такими разными жизнями, но все равно писали. Лени понятия не имела, каково ему сейчас, сильно ли он тоскует по матери, но знала, что он думает о ней. А на первых порах и этого более чем достаточно.
Дорогой Мэтью,
Сегодня нам на уроке рассказывали о золотой лихорадке на Клондайке. Представляешь, миссис Роудс упомянула твою бабушку — как пример женщины, которая отправилась на север без гроша в кармане и нашла…
Тут Лени услышала крик, вылезла из спального мешка и буквально скатилась вниз по лестнице.
— Там кто-то есть! — Из спальни вышла мама с фонарем. В его свете было заметно, что она сама не своя от испуга.
В темноте протяжно завыл волк.
Совсем рядом.
Ему ответил другой.
Откликнулись козы, их пронзительный вопль пугающе походил на человеческий.
Лени схватила со стойки ружье и бросилась к двери.
— Нет! — Мама вцепилась в нее. — Выходить нельзя. Они же на нас накинутся.
Они отодвинули занавески, открыли окно и в неверном лунном свете сумели разглядеть, как волки ходят по двору. Серебристые шкуры, желтые глаза, клыки. Стая шла к загону с козами.
— А ну пошли отсюда! — крикнула Лени, вскинула ружье, прицелилась во что-то шевелившееся и спустила курок.
Раздался треск выстрела. Волк взвизгнул и жалобно завыл.
Она стреляла снова и снова, слушая, как пули с глухим стуком вонзаются в деревья, звенят о железо.
Козы пронзительно блеяли не умолкая.
Тишина.
Лени открыла глаза и увидела, что лежит на диване рядом с мамой.
Огонь погас.
Лени, дрожа, выбралась из-под груды шерстяных и меховых одеял и затопила печь.
— Мам, вставай, — сказала она. Обе были тепло одеты, но ночью так умаялись, что уснули и забыли про огонь. — Надо проверить, как там снаружи.
Мама села.
— Выйдем, когда рассветет.
Лени взглянула на часы. Шесть утра.
Несколько часов спустя, когда заря не спеша, неуверенно залила землю светом, Лени сунула ноги в армейские ботинки, взяла со стойки у двери ружье и зарядила его, с лязгом закрыв патронник.
Две девочки-подростка — одна из благополучной семьи, другая из проблемной — случайно оказались соседками по улице и даже не предполагали, что их знакомство перерастет в дружбу, которая продлится более 30 лет. У них разные темпераменты, разные приоритеты: если Талли ставит на первый план карьеру, то Кейт — семью. Тем не менее между ними существует тонкая духовная связь, разрушить которую, кажется, не может ничто — ни появление в их жизни новых людей, ни каверзы судьбы.И все-таки однажды дело доходит до крупной ссоры, грозящей поставить крест на отношениях.
Эпический роман о любви, героизме и надежде, действие которого разворачивается на фоне одной из самых определяющих эпох в истории Америки – Великой депрессии. Техас, 1934 год. Миллионы людей остались без работы, Великие равнины поражены многолетней засухой. Фермеры борются за сохранение остатков урожая, вода почти иссякла, пыль угрожает поглотить их всех. Регулярные пыльные бури превратили еще совсем недавно плодородный край в пустыню. В это страшное время семья Мартинелли, как и их соседи-фермеры, должна сделать мучительный выбор: остаться на земле, которую они любят, или отправиться на Запад, в Калифорнию, в поисках лучшей доли.
Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками.
Талли Харт никогда не довольствовалась в жизни малым. Здоровые амбиции позволяют ей добиться многого – профессионального успеха, славы, благосостояния, и все это с нуля, без чьей-либо поддержки. В какой-то момент знаменитой телеведущей кажется, что она способна взять любой рубеж, но уход из жизни Кейт, ее сорокапятилетней подруги, отношения с которой начались в далеком детстве, выбивает из колеи и такую сильную натуру, как Талли. Конечно, она обещает Кейт позаботиться о ее семье и троих ее детях и искренне готова выполнить обещание, вот только женщина, поставившая во главу угла карьеру, не имеет понятия о том, что такое семейные проблемы и забота о ближних… Яркая и независимая, но в то же время предельно эмоциональная и ранимая, Талли однажды забывает об осторожности и оказывается между жизнью и смертью.
Нет чувства сильнее, чем материнская любовь, сильная и бескорыстная. Но что делать, когда забота превращается в чрезмерный контроль? Счастливая домохозяйка Джуд посвятила жизнь детям, двойняшкам Заку и Мии, ставя их потребности выше своих. Она как родную приняла Лекси, девочку с неблагополучным прошлым, лучшую подругу ее дочери и — впоследствии — возлюбленную сына. К сожалению, созданная женщиной идиллия длилась недолго.Незадолго до выпускного, жаркой летней ночью, судьба всех героев резко меняется. Одно неверное решение — и последствия необратимы… Одна из лучших книг Кристин Ханны — это яркая, эмоционально насыщенная история о материнстве, любви, надежде и мужестве, необходимом, чтобы простить тех, кого мы любим.
Что чувствует женщина, услышав однажды от мужа: «Я тебя больше не люблю»? Шок, обида, гнев, растерянность — все это разрывает на части душу Джолин, сорокалетней матери двух дочерей, любящей жены, до последнего момента считавшей супруга образцовым и преданным… А тут еще и старшая дочь-подросток стала неуправляемой — по любому поводу спорит с матерью, критикует ее. Что поделаешь — трудный возраст. Случайно услышав ту самую фатальную фразу, брошенную отцом, дочь обвиняет в крушении семьи не его, а мать.Справиться с такими проблемами нелегко любой женщине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.