S.W.A.L.K.E.R. Байки из бункера - [52]

К чести мутанта, он быстро взял себя в руки, вернее, в единственную руку. Укоризненно качнул непропорционально большой головой и широко растянул толстые губы – улыбались синежопы в точности как люди.

– И тебе не хворать, – произнес он в ответ на прощание Михалыча и, подражая тому, добавил: – Образина ты бледножопая.

Человек хмыкнул и, махнув рукой, быстро зашагал прочь. Но, не пройдя и тридцати метров, обернулся и громко сказал своему бывшему любимцу:

– Сетка ваша в ущелье – полное говно, каждый год ее латаю. Не забывай натяжение проверять да прогнившие нити менять. И еще: обними от меня детишек из летной школы, я буду скучать по их страшным рожицам.

Когда старик исчез вдалеке, а пыль, поднятая им, улеглась на дороге, Вазген поднял из грязи «берданку», извлек из нее патрон и с удивлением, медленно переходящим в облегчение, уставился на безобидную резиновую пулю.

– А что, может, и сработаемся? – довольно буркнул он себе под нос, вернее, хобот и побежал на взлетное поле, встречать первого в племени летающего Лоха.

Антон Фарб, Нина Цюрупа Дар Свалкера

Небо над Свалкой было цвета ржавчины. Ветер гонял по полю тлеющие обрывки целлофана и черные хлопья пепла. Свалка горела. Она горела всегда, исторгая из своего Сердца столб жирного вонючего дыма. Поговаривали, что там, в Сердце, в вечно полыхающем костре, можно раздобыть «кураж» – артефакт невиданной силы и немыслимых возможностей.

Но сегодня Иван шел не туда. Сегодня Иван шел в Комнату. Он готовил этот поход больше месяца: собирал артефакты, качал перса, запасался патронами. Иван был Собиратель-одиночка, а такие игроки на Свалке делятся на две категории: осторожные и мертвые. Иван относил себя к первой.

Он двигался по Свалке не спеша, внимательно глядя по сторонам. Вон там, у железной бочки, сидит хамелеон, сытый и неопасный. А тут прошли Бомжи, небольшой отряд, пять-шесть особей, но, судя по глубине следов, тяжело вооруженный. А это – призрак дремлет у мусорного бака, старый, выдохшийся…

Вход в Комнату затянуло серебристой паутиной. Иван тщательно срезал хрупкую, но смертельную преграду (липкая дрянь тут же начала расти, заплетая прореху, – не дай бог в такое вляпаться) и проскользнул внутрь. Темный коридор вел к Комнате. Перед поворотом Иван остановился, проверил оружие и прислушался.

В Комнате кто-то был!

«Опередили, гады!» Иван снял с предохранителя автомат, пригнулся и выглянул из-за угла.

Сегодня всю Комнату залило водой, прозрачной и ледяной, словно родниковой. Не худший вариант, в прошлый раз это был песок. А в центре Комнаты, по колено в воде, стояла девчонка с обрезом в руках. Не Бомж, не Собиратель, так – нубье обыкновенное, только очень везучее, раз смогла добраться до Комнаты.

Нубам везет, это бывает, правда, недолго. Нуб, сунувшийся в одиночку, без всякой подготовки, в Комнату, серьезно сокращает свою жизнь. Вот, например, сейчас девчонка-нуб сосредоточенно ковыряла «розетку» – артефакт, крайне опасный при неумелом обращении.

– Эй! – окликнул девчонку Иван. – Ты чего творишь?

– Кто здесь?! – испуганно воскликнула она, вскидывая обрез двустволки.

Иван вышел на свет. В берцах захлюпало.

– Спокойно. Меня зовут Иван. А ты – новенькая?

Девчонка кивнула.

– Звать тебя как?

– Алена.

– Как же тебя в Комнату занесло?

Ответить Алена не успела. Поглядев за спину Ивану, она распахнула глаза и открыла рот от испуга. Ружье в ее руках оглушительно бабахнуло, отдача вырвала обрез из рук, и он упал в воду. Иван рыбкой нырнул в сторону и перекатился.

Ага, вот и Бомжи. Трое. Слюнявые беззубые пасти, смрадное дыхание, скрюченные костлявые конечности. Но трое Бомжей – не самый страшный противник для Собирателя-одиночки. Двоих Иван срезал длинной очередью от бедра, третьего пришлось добивать прикладом. Пять секунд работы. Правда, Иван полностью промок, но это не страшно.

А что там Аленушка, нубье перепуганное?

Ага! Полезла искать под водой обрез и вляпалась в паутину. Еще не до конца, но на спине уже серебрится. Вот и кончилась нубская везуха.

– Слышь, красавица, – попросил Иван, меняя магазин. – Ты хоть контакт мне в личку скинь, а? Пока тебя совсем не заплело…

* * *

Великий (ирония) писатель (сарказм) Вэ Кураж страдал на кухне. Аленка прислонилась к косяку и ждала, когда Кураж обратит на родную дочь внимание. Не выдержала и позвала:

– Мам!

Мама вздохнула и обратила на Аленку больной взгляд. Глаза ее под очками были красными, зареванными – судя по всему, текст не шел. Алена шагнула в комнату и погладила маму по седым кудряшкам.

– Мам, ты чего?

Лет с четырнадцати Аленка относилась к маме, как к младшей. Непрактичная, неприспособленная и хрупкая Мария Ковалевская (фамилия девичья, замужем мама не была), она же – кумир молодежи В. Кураж, в бытовых вопросах полностью зависела от дочки.

– Не пишется, – прерывисто вздохнула мама. – Не пишется никак… Вся сеть вопит: проду, проду, а не пишется. Не могу поставить себя на место персонажей!

Слезы потекли по ее лицу.

Аленка села напротив и подперла щеку рукой.

– Давай-ка не реветь, а искать решение? И причину. Почему не пишется? Всегда писалось, а теперь не пишется?

– Потому что, – мама всхлипнула. – Да почем я знаю, почему?! Надо пойти, пообщаться с подростками. А я же никого не знаю, кроме тебя и твоих друзей. А вы – не целевая аудитория, ты даже не читаешь то, что я пишу.