С винтовкой и пером - [22]
Разгромив контрреволюционные выступления в Закатальском уезде, бригада Тодорского несла охрану границы Советского Азербайджана с меньшевистской Грузией в районе шоссе Белоканы – Лагодехи. Командование и политорганы бригады стремились наладить и укрепить дружественные связи красноармейцев с грузинскими солдатами. Мы не должны опускать свою братски протянутую руку к грузинским солдатам, говорилось в одном из приказов Тодорского по бригаде. Всеми мерами следует продолжать братание, пересылать через границу литературу и газеты. Надо выставлять ясно видимые для грузин плакаты с вопросами вроде следующих: «Где ваша свобода, когда вам не дают говорить с нами?», «Офицеры боятся братания, потому что оно открывает вам глаза», «Солдаты! За ваши спины укрылась и наша и ваша буржуазия», «Товарищи! Скоро ли власть перейдет к вам?»[124].
Умелое руководство Тодорским бригадой получило высокую оценку советского командования. В аттестации на комбрига-58, подписанной начальником 20-й дивизии М. Д. Великановым, отмечалось: «Тов. Тодорский дисциплинирован сам и настойчиво поддерживает дисциплину во вверенной ему части. Исполнителен даже в мелочах. Имеет большие организаторские способности. За время командования бригадой поставил на должную высоту строевую подготовку частей. Умеет выбирать себе дельных и толковых сотрудников как в штабе, так и в полках». Великанов представил молодого комбрига к выдвижению на должность начдива[125].
В сентябре 1920 года Тодорский был назначен начальником 32-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Баку. Прощаясь с любимым командиром, боевые соратники вручили Александру Ивановичу рукописный адрес. В нем говорилось, что под талантливым и опытным руководством Тодорского доблестные полки бригады прошли нелегкий путь от Царицына до Кавказа, где в братском союзе с азербайджанскими трудящимися свергли власть беков и ханов. «Теперь с болью в сердце приходится нам расставаться с Вами, но раз требует рабоче-крестьянская революция Вас на новые подвиги, нам остается сказать одно: «Счастливый путь, счастливый успех на новом посту»[126].
Дагестан в огне
Срочный вызов к председателю Кавказского бюро ЦК РКП (б), члену Реввоенсовета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе не был неожиданностью для Тодорского. Из оперативных сводок штаба 11-й армии он хорошо знал, что события в Дагестане, куда 6 октября 1920 года началась переброска одной из бригад его дивизии, принимают угрожающий характер. С каждым днем для него и военкома дивизии И. А. Свиридова становилось все очевиднее, какую большую опасность для страны представляет разгоравшееся в дагестанских горах контрреволюционное восстание. Но то, что они услышали от Орджоникидзе, превзошло самые худшие опасения.
Созданный в меньшевистской Грузии «Комитет организации восстания на Северном Кавказе и в Дагестане» развернул бурную деятельность. Штаб по подготовке антисоветского мятежа в Дагестане возглавили крупный землевладелец лжеимам Нажмутдин Гоцинский, «выписанный» из Турции внук Шамиля Саидбек и бывший царский полковник Джафаров. В августе, одновременно с высадкой врангелевского десанта на Кубани, банды Гоцинского дважды предпринимали неудачные попытки вторгнуться в Дагестан. Уже тогда, рассказывал Орджоникидзе, мы предупреждали местных партийных и советских руководителей о возможности новых авантюр, но они не приняли необходимых мер предосторожности.
В начале сентября сформированные из остатков горской контрреволюции и белогвардейских офицеров отряды Гоцинского вновь вторглись на советскую территорию. Они сбили незначительные силы пограничной охраны и продвинулись в глубь гор. К бандитам присоединились кулаки, муллы, кадии и часть горцев, оказавшихся под их влиянием.
– В настоящее время, – Орджоникидзе жестом пригласил собеседников к карте, – контрреволюционное восстание охватило Аварский, Андийский, Гунибский, частично Даргинский и Казикумухский округа. Каковы причины временных успехов мятежников? Их несколько. Это и сильное влияние реакционного мусульманского духовенства на неграмотных, забитых горцев, и тяжелое материальное положение населения, и перегибы в «советизации» Дагестана, допущенные отдельными работниками, и проникновение в местные органы власти враждебных элементов.
Большой вред, – подчеркнул Орджоникидзе, – приносит отсутствие единства в Дагревкоме и обкоме РКП (б). Особенно наглядно это проявилось на чрезвычайном совещании ответственных работников Дагестана, состоявшемся 30 сентября. При обсуждении сложившейся в результате мятежа обстановки выявились серьезные разногласия. Представители военных организаций и ЧК настаивали на ведении борьбы лишь силами армейских частей. В другую крайность впали местные политические руководители. Они предложили оттянуть красноармейские части с гор и развернуть партизанскую войну, а это также не отвечает требованиям момента.
Григорий Константинович рассказал, что в начале октября он вместе с командармом-11 А. И. Геккером и заведующим восточным отделом Коминтерна М. П. Павловичем побывали в Дагестане. В ауле Леваши при их участии состоялся съезд горской бедноты, который показал, что большинство местного населения на стороне Советской власти и готово с оружием в руках бороться с бандами Гоцинского. В Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск), административном центре области, было проведено совещание ответственных работников, намечены конкретные меры по борьбе с контрреволюционным восстанием. Однако определенные трения между военными и политическими руководителями Дагестана сохранились.
