С видом на жизнь. Дилогия - [12]
— В бронзе или серебре? Нет, лучше в золоте, посреди своей степи!
Данияр хохотал, глядя, как я выпрямилась, вздернула свою махонькую головку, сплела руки на груди и уставилась в светлую даль.
— Нет, ты лучше живой приезжай. У нас здорово.
Как‑то сразу мне стало не до смеха, я заставила Данияра лечь обратно на лавку и занялась домашними делами. Зор куда‑то ушел, по словам орка, опять телепортом. А мой пациент следил за каждым моим движением, заставляя то краснеть, то от ужаса сжиматься, представляя, вдруг он узнает мою тайну. А ведь она тут, недалеко. И как я забыла! Оставляем чужого человека одного в домике и не спрятали еще компромат. Я незаметно, будто так и задумано, перебрала бумажки на столе, аккуратно вычленив из них те, что написаны на русском, и свой портрет на листовке о розыске. Засунула все карман юбки, взяла чашку с грязной водой и вышла на улицу. Для бумаг я место давно присмотрела: в дупле дуба, который рос недалеко от домика. Там‑то я все и спрятала.
Когда подоспел обед, Данияр все‑таки настоял на своем желании быть самостоятельным и доковылял до стола. Ему становилось, действительно, лучше, раны практически затянулись, опухоль спала, что не могло меня не радовать. Суп был вкусным и пах копченостями: мне удалось отвоевать у мужиков кусочек мяса. Поэтому от добавки не отказались ни я, ни Данияр.
— Знаешь, — вдруг сказал он, — я тебя понимаю. Сложно доверять человеку, которого совсем не знаешь. Даже, если спас ему жизнь. Поэтому я клянусь, что никогда ни словом, ни делом не предам тебя! Пусть Первородный услышит мою клятву!
Я замерла, ожидая, наверное, грома с небес. Здесь не принято разбрасываться клятвами. Каждый, преступивший ее, страдал потом всю жизнь до своей скорой смерти. Как рассказал однажды Зор, слова, сказанные в форме с обращением к Первородному, оставляли пометку на ауре. А переступив через клятву, человек сознательно рвал свою энергетическую оболочку. И это вело к гибели. Поэтому слова Данияра меня испугали.
— Зачем ты это сделал? — прошептала я, глядя ему в глаза.
— Я не знаю, как еще успокоить тебя. Я же вижу, что тебе есть что скрывать, и мое присутствие тебя угнетает.
— С чего ты взял, что я что‑то скрываю?
Он усмехнулся:
— Ну ты даешь! Сама выдала себя с головой. Ну вот скажи: какой ребенок сможет грамотно и точно действовать в ситуации, когда на кону жизнь. Даже если он талантлив, даже, если все годы учился целительству, без опыта он бы растерялся.
— А может у меня опыт богатый? Может, я в деревне лечу всех, кого ни попадя?
— Ты хоть раз видела, как лечат медики?
Я неуверенно пожала плечами. Однажды наша знахарка приходила маме руку сращивать, когда та упала с лестницы. Разница очевидна. Лечением людей занимались маги, а они просто накладывали руки и призывали силу. Нет, лечебные травы использовались, но и они заряжались магией для большего эффекта.
— Вижу, ты осознала то, что сделала, — хмыкнул Данияр. — Ты — не медик, и учила разве что травы. Твои методы действенны при отсутствии магического дара, скорее всего, они совершенствовались из поколения в поколение. Но родители твои — простые крестьяне, да и Зор далек от врачевания.
— И какие выводы ты сделал?
— Да в том и дело, что никаких. И если ты мне не расскажешь, я, кажется, умру от любопытства.
Я задумалась. При наличии клятвы мне мой рассказ ничем не грозит. Если, конечно, умолчать о некоторых нюансах. А вдруг и он что подскажет, Зор ведь помог.
— Хорошо, я расскажу, но только для того, чтобы спасти твою жизнь, — я улыбнулась. — Это уже становится моей привычкой…
Он рассмеялся и внимательно на меня уставился. Захотелось пошалить.
— Я вампир, — выдала я замогильным голосом, — меня укусили тысячу лет назад и с тех пор я хожу по миру маленькой девочкой и пью кровь…
— Ага, — покачал головой Данияр, — пьешь… У своих родителей. Вот, кстати, еще одна странность. Они тебя не ограничивают в свободе…
— Мне уже стыдно, — тихо проговорила я и спрятала лицо в ладонях. — Это мое больное место. Но я же не могу им рассказать правду…
— А мне?
Я набрала полную грудь воздуха, будто собираясь нырнуть, и выпалила:
— Я не из этого мира. Там нет магии. И мне, действительно, не восемь лет… Ну… Конечно, психически и психологически. И я помню, что со мной было до моего рождения здесь…
Наступила тишина. Долгая. Прерывать ее не хотелось. Я встала и вышла во двор. Пусть уж сам все обдумает. Делать было нечего, я побродила по лесу и насобирала ягод, подобных нашей малине. А когда вернулась, Данияр крепко спал. «Вот и ладно, — подумалось мне, — пойду домой».
В следующие дни поговорить нам больше не удавалось. Зор завалил работой и меня, и Данияра, дабы тот разрабатывал мышцы. Повязки мы ему уже сняли, я вытащила нитки, которыми зашивала раны, шрамы, конечно, были, но со временем они станут незаметными. Зор притащил Данияру ворох одежды взамен его, разодранной волками и разрезанной мною. Я чувствовала, что приближается время расставания.
— Веточка, пойдем, погуляем, — заявил орк однажды сразу после моего появления в домике Зора.
— Соблазнять не будешь? — отшутилась я.
Он рассмеялся:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А вы думали, что магия это Благо? Как бы не так. Полчища магов вторглись на Землю. Они готовы погубить все на своем пути. И только несколько человек осмеливаются бросить им вызов. Они не только прекращают войну, они находят причину всего произошедшего, встают на пути армии вампиров и побеждают ее.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».