С трех языков - [11]
Путь второй — как раз дать настояться. Леониду Цыпкину хватило крошечного зернышка — имени Достоевского, — чтобы заполнить свой мир до краев и уйти в него с головой. Цыпкин выбрал лишь фрагмент его жизни: когда Достоевский в надежде, что рулетка избавит его от долгов, выехал со своей второй женой Анной из Санкт-Петербурга в Баден-Баден[9]. Только этот отрезок пути. Сам Цыпкин в Баден-Бадене не бывал. Ему не давали выезда — из-за сына, уехавшего в Америку в годы, когда ох как не стоило бы. Одно унижение за другим: от исследовательской работы и медицины его отстранили, зарплату урезали на три четверти. Но было это зернышко — имя Достоевского, этот сезам — поездка писателя, короткая, бурная, была эта Анна. Цыпкин настаивал свою мечту вечерами после работы, всю жизнь. Он бродил по Санкт-Петербургу и снимал на пленку дома, связанные с Достоевским и его героями. Лестница, улицы в снегу, двор, хмурый фасад. Фразы пускают почки, ветвятся. Каждая — начало пути. Во Франкфурте Анна удивляется деревцам, растущим вдоль Лангештрассе. Это белые акации. Мать Анны выплатила долги. Достоевский наполняет собой все ее существо, палуба уходит из-под ног, она любит его, цепляется за мачту, мачта выскальзывает, Анна плывет. Каждую ночь она заплывает далеко-далеко — теряется берег[10]. Цыпкин так и не увидел своей книги: она вышла в Штатах, а неделю спустя, ровно в день своего рождения — ему исполнилось пятьдесят шесть лет — автор скончался.
Плыть — значит отдаваться любви. Любви, уходящей за горизонт.
Тело парит в невесомости. Безбрежный замысел. Чтобы отдать любви все свое существо, не требуется кипятка. Из всех растений только вербена пахучая способна отдавать аромат холодной воде. Вода — одна из основ телесного благоденствия, и у каждого свой рецепт. Скарлетт Йохансон в «Трудностях перевода» Софии Копполы, следуя материнскому завету, трет лицо до блеска холодной водой. В одном детективном романе Питера Чейни[11] сыщик перед выходом из дому втирает себе в волосы туалетную воду. Исмаил Мерчант[12], продюсер Джеймса Айвори, готовит себе ласси с флердоранжевой водой. Прохладительный напиток родом из Индии, с иранскими и турецкими вариациями, одна из которых — соленая, на основе мяты. Если вкратце, то готовится он так: взять четыре йогурта без добавок, развести тремя стаканами воды, добавить три столовых ложки сахара и полстакана флердоранжа, хорошенько перемешать и на холод — пусть настаивается, чем дольше, тем лучше.
И такая накатит благодать, когда, пропитанный солнцем, войдешь в полумрак — за окном печет, ставни сомкнуты, — и йогурт с ложки побежит, сборясь и петляя, в родную стихию белыми, голубеющими лентами.
Анн-Лиз Гробети
© Перевод с французского М. Аннинская, М. Яснов
Прозу Анн-Лиз Гробети [Anne-Lise Grobéty, 1949–2010] часто сравнивают с игрой на скрипке, так она музыкальна и притом неуловимо музыкальна: не сразу замечаешь все богатство аллитераций, ассонансов, внутренних рифм. Свой первый роман — «Умереть в феврале» [ «Pour mourir en février», 1969] — Гробети написала в 19 лет; исповедь девочки-подростка высоко оценила «гранд-дама» швейцарской литературы Коринна Бий. Последующие романы — «Ноль со знаком плюс» [ «Zéro positif», 1975, премия Шиллера], «Безмерно больше» [ «Infinimentplus», 1989] — развивают характерную для писательницы женскую тему.
Мать троих дочерей, Гробети не раз. признавалась в своих интервью, что без этой счастливой помехи написала бы куда больше. За годы, что росли дети, появился лишь один сборник рассказов, отточенных, как стихотворения в прозе, — «Зимняя невеста» [ «La fiancée d’hiver», 1984, премия Рамбера]; сюжет многих из них строится вокруг материнства.
Так, в рассказе «Сдохни, мерзкая тварь» звучат, перебивая друг друга, голоса дочери — больной девочки Алины, в чьем восприятии мир предстает странным и поэтичным, — и матери, мечтающей «сплавить» дочь в какую-нибудь лечебницу.
Продолжает «семейную» тему в подборке «Нилли в ночи» — остроумное упражнение в стиле на тему храпа.
Среди произведений писательницы: роман «Струна ми» [ «La corde de mi», 2006], роман для юношества «Пора слов вполголоса» [ «Le Temps des Mots à Voix basse», 2001, премия Сент-Экзюпери] и др. Творчество Гробети отмечено самой престижной в Швейцарии литературной наградой — Большой премией Рамю.
Переводы выполнены по изданиям «Зимняя невеста» [ «La fiancée d’hiver». Bernard Campiche Editeur, 2011] и «Отметины Прекрасной дамы» [ «Belle dame qui mord». Bernard Campiche Editeur, 1992].
Она говорит:
невозможно ни на минуту оставить ее одну, просто с ума сойти, ни на минуту, представляешь, нужно, чтобы кто-нибудь обязательно был рядом и следил за ней, никогда не знаешь, что ей в голову придет… когда выходим, нельзя отпустить ее руку, надо держать крепко-крепко, Мишель, а она вцепляется в меня вот так, как будто… даже руку больно, так цепляется
она говорит:
и так странно смотрит иногда, такой взгляд, что страшно делается
