С тобой и без тебя. И снова с тобой - [13]

И Вера признается. Что она вляпалась. В ее-то тридцать один год. Ее угораздило. Умудриться. Влюбиться в первый раз в жизни.

Со свойственной ей самоиронией Вера даже испытывает парадоксальное чувство гордости за себя. Уж выбрала, так выбрала. Любить — так королеву…

Красивый, талантливый, сексуальный.

К концу второй недели ее забегов в голове у нее сама собой оформляется мысль. Складывается, как паззл, из того, что она видела и слышала на съемках. Из того, о чем читала в Интернете.

Стас явно стоит и может больше, чем снимать полуголых девиц для рекламы нижнего белья. И то, сколько времени и сил он потратил на реализацию идеи с Вериными фотографиями, и то, какие этот проект получил отзывы — лишнее тому подтверждение. Но он как будто находится внутри прозрачного куба из рекламных проектов, красивых моделей, глянцевых журналов. И выбраться из него он не может.

Впрочем, одергивает себя Вера, может ему там хорошо. Взрослый самодостаточный мужчина. Наверняка лучше всех знает, что именно для него подходит. А она один раз уже вторглась в его жизнь. Хватит. Лучше любить на расстоянии. Все равно ей ничего не светит. Зато не так больно.

* * *

Над городом уже две недели стоит все та же удушающая, отнюдь не майская жара. Балкон постоянно открыт, но оттуда если и слышно что, то только музыку. У Стаса очень разнообразные музыкальные вкусы, но преобладает старый добрый рок-н-ролл.

А в тот вечер с балкона доносятся мужские голоса.

Ведомая каким-то иррациональным, не поддающимся объяснению чувством, Вера выходит на бывший до этого запретной территорией балкон. Прислушивается. Сочный хрипловатый голос Стаса. От него что-то опять начинает сладко ныть внутри. Как же она, оказывается, по нему соскучилась! Чуть более высокий, периодически взрывающийся хохотом второй голос.

Вера вспоминает. «Моя унылая гетеросексуальная ориентация». Так-то оно, конечно, так… Вера сама не понимает, какой бардак творится у нее в голове, да только действует она еще более безрассудно. В сжатые темпы приведя себя в порядок, выходит на лестничную площадку и нажимает на кнопку звонка квартиры номер семьдесят шесть.

Открывший дверь Стас не скрывает своего удивления при виде Веры.

— Привет.

Стас молчит. «Сейчас он у меня перед носом дверь захлопнет», — как-то отстраненно думает Вера.

— Добрый вечер! Как кстати, — гость Стаса материализуется у него за плечом. Такой же высокий, только гораздо более… плотный. Кудрявые русые волосы, серые глаза. Дружелюбно улыбается, в отличие от Стаса. — Нам женский взгляд совершенно необходим.

Он как-то странно говорит, вроде бы по-русски, чисто, правильно, без акцента. Но чуткое Верино ухо улавливает какой-то диссонанс. «Наверное, приезжий», — решает она.

— Вера, познакомься, — Стас справился с изумлением, и, видимо, принял решение не выставлять ее вон. — Это Денис Кузьмин. Мой давний знакомый. Тоже фотограф. Ныне гражданин Канады.

— Я гражданин мира, — поправляет тот, — и можно просто Дэн.

— Дэн, это Вера Хомяк. У вас в Канаде про нее, наверное, пока еще не знают, но у нас она культовая фигура. Самый мощный литературный критик столетия.

— Стас, прекрати… — оказывается, она еще способна удивляться. Тому, как такие лестные по форме слова могут принести столько боли, когда знаешь, что их говорят неискренне. Дэн перебивает ее самым невежливым образом.

— Верочка, какое чудо! — хватает Верину руку, целует. — Вот удача. Впрочем, какая же это удача… Ну, старик, спасибо тебе огромное, — это он уже Стасу.

— А в чем дело-то? — Верин вопросительный взгляд адресован Стасу, но он его игнорирует, поворачивается спиной и отправляется к барной стойке, на которой стоит початая бутылка и стаканы.

Дэн увлекает Веру к дивану, на котором лежат несколько упитанных папок.

— Вера, виски будешь? — спрашивает Стас.

— Подожди, старичок, первым делом самолеты, — отвечает за нее Дэн. Разгребает папки, усаживает Веру на диван, плюхается рядом. — Значит так, Верочка, есть такой проект…

Да, проект интересный. «Женские лица русской литературы». Почему именно женские — фиг поймет. Суть проекта заключалась в том, чтобы найти среди современных девушек и женщин Татьяну Ларину, Наташу Ростову, Сонечку Мармеладову и прочих героинь русской классики. И сделать по две фото. Одну — в одежде той эпохи, другую современную. По задумке авторов проекта, это должно показать, что русская классика жива и актуальна. Идея спорная. Но увлекательная.

Вера и Дэн сидят на диване, разглядывая папки с фотографиями. Дэн, поняв, какой перед ним неиссякаемый источник информации, делает пометки — на обороте фото, в блокноте. Стас с отсутствующим видом бродит по комнате, делая вид, что ему не интересно. Однако, через какое-то время одна из реплик Дэна его цепляет, и он присоединятся к их дискуссии. Причем делает это наиприятнейшим для Веры образом — садится на подлокотник дивана с ее стороны.

Обтянутое джинсой бедро касается ее руки. Он наклоняется, показывая что-то Дэну на фотографии, и перед ее лицом — его мускулистая, покрытая темными волосками рука. Это какая-то сладкая восхитительная пытка. Вера точно знает, что не пожалеет о том, что рискнула сегодня позвонить в его дверь. Что бы потом ни случилось.