С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы - [7]

Именно 6 июля 14-й и 15-й стрелковые батальоны и 200 человек пластунов подошли близко к турецкому лагерю, обстреливая и лагерь, и укрепления. Видя себя в опасности, турки пустились на гнусную хитрость: они послали навстречу нашим стрелкам парламентера, как будто бы для переговоров; завидя белый флаг, стрелки и пластуны прекратили огонь, опустили ружья и послали своего парламентера. Этой-то минутой воспользовались турки: они с горы ринулись внезапно на наши батальоны и заставили их податься назад. Отступая, наши солдаты не успели забрать с собой раненых, которыми немедля завладели турки и учинили над ними кровавый пир, бесчеловечную месть за понесенные поражения. Турки замучили наших раненых живыми, отрубали им руки, ноги, разрубали их на части, наносили им удары ножами и штыками в грудь, живот и спину. Один из этих мучеников-солдат лежит на спине с отрубленной головой, с застывшей поднятой вверх рукой и с пальцами, сложенными для крестного знамения; другой застыл скорченным в предсмертных судорогах с перерезанными на руках и ногах жилами. Тут же валяется рука в рукаве, повязанном повязкой Красного Креста. Врач, сопровождающий нас, констатировал тот факт, что все эти мученики были замучены живыми и умерли не от ран, полученных ими на поле битвы, а от турецких истязаний.

В числе зрителей между нами находились несколько французских корреспондентов и, между прочим, корреспондент «Таймс» (Times). Пусть оповестят они всему миру о том, как обращаются уже не башибузуки, а императорская турецкая армия, низам, с ранеными и пленными русскими! Художник Дик Лонлей (корреспондент «Монд иллюстре») и испанский художник Пелисье сняли рисунки с этого дикого зрелища.

На Шипке отряды наши нашли брошенные турецкими войсками четыре крупповские орудия и два горные дальнего метания, огромные военные запасы, запасы хлеба и всякого продовольствия. Взятием деревни Шипки отряд генерала Гурко отрезал находящиеся на Балканах войска от всякого сообщения с остальной турецкой армией и вместе с тем получил возможность атаковать их с тылу, что и вызвало их поспешное отступление.

Казанлык,

8 июля 1877 г.

Рассказ очевидцев о переходе Балкан

В прошлом письме моем к вам я упомянул в коротких словах о движении передового отряда генерала Гурко и о бегстве турок из укреплений Шипки. Возвращаюсь сегодня снова к этому славному делу, в котором, бесспорно, на первом плане выдается переход нашего передового отряда через Балканы, так как благодаря только этому переходу турецкий гарнизон Шипки был отрезан от сообщения со своим операционным базисом – Филиппополем, принужден был бросить свои позиции и очистить старую, торную дорогу для войск через Балканы – из Габрова в Казанлыкскую долину. Укрепления Шипки сторожат на южном склоне Балканских гор Шипкинский проход и представляют по своему положению позиции, которые нельзя взять приступом, а разве одной блокадой, то есть принудив к сдаче голодом, для чего необходимо отрезать предварительно гарнизон Шипки от всякого сообщения с главным операционным базисом турецкой армии – Филиппополем. Поэтому главная задача передового отряда генерала Гурко состояла именно в том, чтобы пробраться в Шипку какой-нибудь неизвестной туркам дорогой через Балканы, напасть на них с тылу врасплох и окружить Шипку с юга, со стороны Казанлыка. При этом предполагалось, что другой отряд русского войска должен был двинуться с севера от Габрова по Шипкинскому проходу через Балканы и что гарнизон Шипки очутился таким образом окруженным русскими войсками с двух противоположных сторон.

Бесспорно, самой серьезной частью этого смелого предприятия было найти новую дорогу через Балканы, притом такую, по которой могли бы пройти войска с артиллерией из Тырнова в Казанлыкскую долину. Генерал Гурко, по занятии Тырнова, направил все свои старания к изысканию подобного пути через Балканы и прибег для этой цели к расспросам в Тырнове местных жителей – болгар, знакомых с краем. Из этих расспросов оказалось, что из Тырнова в Казанлыкскую долину существует малоизвестная тропа, годная только для вьюка, проходящая через Балканы на деревушки: Плаково, Присово, Средне-Колибе, Войнешти, Райковцы и Паровца. Тропа эта узким ущельем выходит в Казанлыкскую долину у деревни Хаинкиой. При этом один болгарин – Ходжи Стоя уверял, что он проехал по сказанной тропе несколько лет тому назад на колесарке – двухколесном экипаже, провозя вино из Тырнова в Хаинкиой, но что он не ручается, чтоб с тех пор не произошло каких-либо обвалов, которые могли сделать тропу вовсе непроходимой. Как бы то ни было, передовому отряду генерала Гурко не приходилось долго медлить в Тырнове, и решено было пуститься в рискованное, опасное предприятие – проход через Балканы по неизвестному дотоле пути с войсками и артиллерией.

Немедля был организован для этого особый передовой отряд пионеров, составленный из одной сотни уральских казаков и конносаперной команды, собранной из разных казачьих сотен, отряд, совершенно неподготовленный к делу, состоящий из казаков и солдат, мало обученных саперному делу. Но зато командование этим отрядом было поручено опытному и сведущему офицеру генерального штаба – генералу Рауху, который и выступил 28 июня из Тырнова во главе своей небольшой колонны в Балканские горы. Задача генерала Рауха состояла в том, чтоб исследовать и быстро обратить упомянутую тропу на Хаинкиой в проходимую для артиллерии и войск дорогу, соблюдая при этом строжайшую тайну своего присутствия на Балканах, дабы не выдать ее туркам, зорко сторожившим все выходы с Балкан в Казанлыкскую долину. Отряд выступил налегке: офицерам запрещено было взять с собой обоз с вещами; следовали за отрядом всего несколько повозок с динамитом и шанцевыми инструментами. Отряд генерала Гурко должен был выступить вслед за передовым отрядом пионеров, но только двумя днями позже. Чтобы сохранить вполне секрет предприятия, генерал Раух при выступлении из Тырнова объявил всем и каждому, что отряд его направляется в Елену, куда дорога совпадала с дорогой на Хаинкиой до деревушки Средне-Колибе.