S-T-I-K-S Художник в улье - [27]

- Чтоб, когда я пришёл, здесь было полное ПХД! Не хотим жить по-человечески, будем жить по уставу!

Он ушёл, вернувшись через секунду:

- И это, вы не думайте, что просто переведётесь отсюда, и ваша жизнь, внезапно, наладится! У меня ведь есть знакомые и в других подразделениях. Отказывайтесь, давайте, от всего, что там понаписали!

На меня его слова, подействовали не так сильно, как на Ивана с Димой.

На тех, просто, лица не было. Слишком близко к сердцу восприняли некоторые слова. Ведь они здесь уже целую вечность – две недели. Совершенно по-другому время течёт, когда тебе плохо.

- Да ладно вам, он просто так сказал! Ему яиц не хватит!

- Да? Это тебе легко говорить, ты здесь, всего три дня! А я здесь больше не могу! Пипец…

***

- Ну а ты чего там спрятался? – старший лейтенант улыбнулся, тому дальнему парню, проникновенно качнул головой, нежным полушёпотом произнёс – Идём, поработаем!

Меня он тоже, назначил. Я даже удивился. Видимо, он это сделал, чтобы я прочувствовал, как горбатятся другие пацаны, и как отдыхаю, в сравнении с ними, в тёплой канцелярии, я. Так сказать, ощутил контраст!

Я его ощутил, когда поднял бревно, тяжелее себя. Не знаю, сколько в нём, но колени подгибаются, а позвоночник – вот-вот сломается, прогнувшись вбок.

Два человека, несущие его вместе со мной, по ощущениям – вообще не толкают.

Заболел низ живота. Мне, поднимание тяжестей – противопоказано.

Ведь я – счастливый обладатель двухстороннего «Варикоцеле», варикозного расширения вен, идущих к половой, и мочеиспускательной системам. Чтобы сразу с двух сторон – это редкость, врачи до сих пор не знают, почему так происходит.

Старший лейтенант, узнав о нашем тройственном желании комиссоваться, сказал: «Так, у Ивана – камни в почках, у Димана – киста в башке, вас, парни, должны стопудово комиссовать, как вообще взяли таких? А у тебя то чё, фигня! Там надрез делается, вена вынимается – и всё!»

Вот только у меня, лишних вен в организме - нет.

***

Меня назначили в наряд, отдельно от моих друзей, с солдатом, по прозвищу Мультик.

Небольшого роста, слегка тёмненький, с приятными чертами лица.

И как, такие маленькие, здесь вообще выживают?

- Да я здесь пол года служу, автомата до сих пор - не видел! На присяге, только, его подержал, и на карауле, было дело! Не, не все так, естественно, просто, надо самому, попроситься, там, на стрельбы, и все эти дела. А так, и будешь, весь год, просто рабочим подрядом. К минам нас, вообще не подпускают, боятся, как потом перед мамками объясняться, если нас разорвёт? Ну да есть – учебные мины, всё равно, редко это происходит. Их используют, когда кто-то накосячил. Одевают на человека пару броников, и по мине, с каждой стороны, без детонаторов, естественно! И он так ходит везде, реально, везде!

В полях - смешанные ощущения от полей. Вроде, и бывает там рассос, когда делать нечего, а иногда наоборот, впахиваем, как лошади. Долго блин, около трёх месяцев там провёл. Жрать охота там люто. Раз в день привезут какие-нибудь макароны, и кинут нам, как собакам каким, мол - нате, жрите! Спим, просто на деревянных нарах. Это такие скамейки длинные. Вот, один человек заканчивается, ноги его, голова следующего – начинается. «Бетеры», в смысле, вши, завелись у одного – значит, завелись у всех. Прозвали их, «бетерами», за то, что они бегают, также быстро, как БТР.

Воды немного можно тратить. Просто – зубы почистил «хать-тьфу» - и всё!

Дошли до спортроты, куда нас, собственно, и назначили.

-Вы чё пришли-то? Уже нас назначили. Пацаны, есть покурить?

Они, с Мультиком зажгли сигареты, затянулись. В этом и есть, вся армия. Можно охарактеризовать одним словом – несогласованность. Действий и приказов.

Пошли обратно.

- Я валить собираюсь, загаситься, чувствую, что год здесь не смогу, реально вскроюсь! Но сейчас, я ещё могу пойти в отказку, дать заднюю. Ты бы мне что посоветовал, Мульт?

- Если бы я так херово службу начал - я бы валил! Мой тебе совет - вали! Ты уже не приспособишься в этом подразделении, тут все против вас, вскроешься, пока перевода дождёшься, в другое подразделение. Нехрена тебе здесь делать, целый год, от которого прошёл всего месяц, если уж начал гаситься – гасись!

Я задумался над его словами. Что я тут приобрету за год? Научусь работать различными видами… лопат! И скребком для снега, которым чистят плац. Ещё меня ждут: призрачная возможность пострелять из автомата, топорные физические упражнения, которые, впрочем, своё дело делают, и тяжелейшие рабочие подряды в полях, на которые – у меня нет здоровья. Брёвна, тяжелее себя, которые я закапываю в мёрзлую землю и таскаю, сгниют бессмысленно, а здоровье мне никто не вернёт.

Да, можно сделать операцию, которые так обожают все себе делать, вот только, я так не хочу. Во первых – фобия у меня такая, боюсь, чтобы меня резали. И месяц восстановления в больничке, после такого - слишком мало. А потом - снова тянуть солдатскую лямку, может пойти осложнение. Во вторых, не всё у меня так серьёзно, но это можно легко исправить, неконтролируемым тасканием тяжестей, ведь это – обязаловка, никому не докажешь, что ты не гасишься!