S-T-I-K-S. Черный заповедник - [28]

— Дурдом, — еле слышно произнесла она наконец, с силой потирая ладонями лицо.

— Еще какой, — согласился Серёга. Он в который раз перевернул осетра с бока на бок, стремясь добиться равномерной степени пропекания рыбины со всех сторон.

— И все-таки я не поняла, — Яна, прокашлявшись, заговорила тверже. — Ваш Архипелаг… в чем его отличие от других стабов? Кроме удаленности от… обитаемой зоны и близости неприятных соседей? Неприятные соседи, наверное, есть не только у вас?

Вадим кивнул.

— Все так, Янка. Но видишь, какое дело. Архипелаг… Вообще-то, ему давно уже дали другое название. РССС — Республиканский Союз Социалистических Стабов. И… мы, конечно, не можем говорить за весь Улей. Но по нашим сведениям у нас — одно из крупнейших государственных объединений Стикса.

Девушка слабо улыбнулась.

— Как-то не думалось, что здесь вообще могут быть государственные объединения.

— Могут, — серьезно подтвердил Вадим, и продолжил. — Так вот, Янка, то место, откуда мы — не просто поселение. Это Государство. В обычном местном стабе тебе достаточно не зарываться и не нарушать общепринятых правил пребывания. Но если ты хочешь жить в государстве — нужно подчиняться его законам. То, что останавливает многих от желания поселиться на одном из наших стабов — необходимость работать на государство. Все время. В РССС ты не можешь работать на себя.

Яна нахмурилась.

— А подробнее?

— Всё, что добывается на кластерах — сдается под опись на общий склад. Никакой… личной выгоды. При необходимости переброски тебя на другие работы — тебя просто ставят перед фактом… конечно, с учетом твоих навыков и данных. И семейного положения. Все твои изобретения и наработки также принадлежат государству. Ты не сможешь уйти и унести их с собой в другой стаб. Частная собственность не распространяется на особо крупные объекты, вроде недвижимости, транспорта или производственных мощностей. Ну, и так далее…

— … а власть принадлежит совету рабочих и солдатских депутатов?

— Нет, — ухмыльнулся Серёга, который занимался поспевавшим осетром, но все это время не забывал прислушиваться к разговору. — Власть принадлежит Бате.

— Комбату, — Вадим с некоторым сожалением убрал, по-видимому, основательно затекшую лапу с Яниного плеча. — Мы тебе главное забыли сказать, Янка. Тут, в Улье ходит легенда. Мол, попадая сюда человек должен оставить все, что было раньше, в другом мире. Кем был, как звали. Нужно, мол, отказаться от имени, взять наиболее подходящую тебе кличку. Ну, и ходить вместо крещенного имени с кличкой, как собака.

Серёга, не сдержавшись, хрюкнул опять.

— Представляешь, Снежок, они даже поверье выдумали — без клички не видать удачи.

Вадим угрюмо кивнул.

— Есть мнение — эта ерунда с именами приключилась оттого, что многие стабы держатся на власти урок… А те как раз любят давать друг другу клички. Оттуда все пошло. Все бы ничего. Но придурки искренне в это верят. Мол, те, кто без кличек, могут навлечь беду на себя, и на других заодно. Поэтому для наших, кто вынужден покидать пределы территории и контактировать с другими обитателями Улья, выдумали позывные. Пользуемся ими, чтобы не раздражать народ в других стабах и не создавать конфликтных ситуаций. Например, Серёга у нас Балагур.

Яна улыбнулась — впервые за долгое время.

— Ни за что б, конечно, не догадалась.

— А Вадька — Хоробрый, — Серёга на несколько мгновений отвлекся от обхаживания рыбы, сверкнув зубами.

— Ну, а вождь, соответственно, — Комбат. В народе — Батя. Комбат руководит РССС с момента основания. Собственно, он его и основал.

Девушка потерла ладони, а после — кисти рук.

— Я пока не вижу причин, которые помешали бы мне захотеть гражданства вашего… государства.

Все, что она узнала только что, по-прежнему давило на нее, мешая мысли и создавая необходимость все тщательно обдумать и принять. Никто не требовал от нее немедленных решений. Но если братья не лгали — а Яна была уверенна, что они не лгут — то поселиться в густо населенном и защищенном месте, где соблюдались закон и порядок было гораздо привлекательнее сомнительного удовольствия работать на кого-то вроде Каракута на правах раба.

— То есть, ты решила идти с нами?

— Если не прогоните.

К ее удивлению недавние знакомые не проявили ожидаемого недовольства обузой. Наоборот, они видимо и абсолютно искренне обрадовались такому решению. На хмурой звероморде Вадима впервые появилась широкая улыбка.

— Тогда, блин, это ж надо отпраздновать!

Серёга уже снимал с углей пропекшегося до нужной кондиции осетра. Его брат без каких-либо особо заметных усилий передвинул один из более или менее плоских валунов ближе к костру. И спустя короткое время трое будущих сограждан одного далекого и пока еще мифического государства уже вовсю отмечали принятое Яной мегатяжелое решение. Ради такого случая из того же волшебного рюкзака, содержимое которого, по-видимому, на три четвертых состояло исключительно из съестного, была извлечена наполовину заполненная бутылка коньяка.

— Совсем из головы вон! — Серёга, ревниво отследив уровень волшебной жидкости, отмеренный братом его кружке, неожиданно поднял вверх указательный палец. — Мы все об ужасах, да об ужасах. А о ништяках-то так ничего и не сказали.