С риском для жизни - [14]

«Ты это убийцам своих родителей расскажи», — ехидно предложил Игорю внутренний голос.

— Я вот тоже не знаю, — развивал мысль следователь Греховец. — Начитаешься за день протоколов, насмотришься крови, а тебе по телевизору опять — смерть, насилие, трупы. Клоака.

— Но вы же подчищаете помаленьку, — напомнил Игорь. — Вот, может, еще одно убийство раскроете. Даже сразу четыре.

— Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона, — проворчал Греховец. — Ладно, Игорь Александрович, подъезжайте. У меня времени в обрез.

Через пятнадцать минут они сошлись на главной площади Артемова, украшенной изваянием вождя на гранитном постаменте. Вождь держал в кулаке смятую кепку, а свободной рукой указывал в необозримые дали, где ему виделась победа пролетариата над буржуазией. Пролетариата стало мало, зато буржуазии — хоть отбавляй, но это не смущало каменного вождя, указывающего в прежнем направлении.

«Верной дорогой идете, товарищи!»

— Что вы хотели мне рассказать? — спросил Греховец, прогуливаясь рядом с Игорем.

Плиты под их ногами были мокрые и скользкие, дул пронизывающий ветер, носивший стаю голубей из одного края площади в другой.

Игорь поведал, как прочел статью в газете, как встретился с автором, взял адреса всех потерпевших и решил побеседовать с ними.

— Это все к делу не относится, — перебил Греховец. — Что вам удалось выяснить важного? Конкретно.

— Разве этого мало? — удивился Игорь. — Было четыре нападения, а не одно. Это значит…

— Ни черта это не значит! Был бы я человеком грубым, я бы посоветовал вам не совать нос, куда вас не просят. Расследование ведут профессионалы, а не всякие дилетанты, тем более, пристрастные.

— Я просто хотел ускорить…

— Хотели, как лучше, а получилось, как хуже. — Греховец поморщился. — Если все четыре дела объединить в одно, то получится винегрет. Вам оно надо?

— Мне? — опешил Игорь. — Винегрет?

— Вы хотите, чтобы убийцы были преданы суду и понесли заслуженное наказание? Вот, в чем вопрос, Игорь Александрович.

— Не понимаю…

— А все предельно просто, — сказал Греховец. — Как только все четыре дела будут объединены в одно, это будет уже не заурядное ограбление с убийством. Примчатся кураторы из Генеральной прокуратуры, начнутся звонки сверху… Дело у меня заберут, поручат расследование какому-нибудь ловкачу. Установка будет такая: в срочном порядке отрапортовать о закрытии дела, чтобы успокоить начальство и общественность. — Греховец повернул голову, чтобы видеть реакцию Игоря на свой монолог. — Поймают парочку каких-нибудь шавок, застращают их и повесят все мокрухи на них. А настоящие преступники будут на свободе гулять. Такой финал вас устраивает?

— Нет, — возразил Игорь. — Ни в коей мере.

— Тогда прекратите эту самодеятельность. Наберитесь терпения и ждите. Виновные не уйдут от ответственности, это я вам твердо обещаю. Ну, договорились? По рукам? — Греховец выставил вперед ладонь, приготовленную для рукопожатия. — Со своей стороны заверяю: я сделаю все возможное, чтобы убийцы ваших родителей понесли заслуженное наказание. Карающий меч правосудия и все такое…

Лучше бы ему не произносить последнюю фразу. Игорь, уже готовый пожать протянутую ладонь, сделал вид, будто поправляет шарф. В его мозгу вспыхнула красная лампочка тревоги. Греховец был настолько уверен в своем умении влиять на людей, что даже не слишком утруждал себя актерской игрой. Реплика про карающий меч правосудия прозвучала так, словно следователь едва удержался от саркастической улыбки.

— Я не согласен, — заявил Игорь.

Следователь опешил.

— С чем вы не согласны? С необходимостью покарать?

— Нет, это как раз я поддерживаю. Но я считаю, что огласка пойдет делу на пользу.

— Это почему же?

Греховец остановился, уставившись на Игоря. Взгляд его был недобрым.

— Контроль сверху ускорит следствие, — заявил Игорь.

— Вот, значит, как?

— Да. Таково мое мнение.

— А вот я другого мнения, — заговорил Греховец медленно и монотонно, отчего речь его звучала особенно внушительно и угрожающе. — Мне начинает казаться, что вы пытаетесь совать палки в колеса следствия. — Он махнул рукой, показывая, как вертятся упомянутые колеса, и получилось похоже на жернова или мощные шестерни. — И я задаюсь вопросом: зачем это вам понадобилось, Игорь Александрович. Вывод напрашивается неутешительный. Плохой, прямо скажем, вывод.

— И какой же? — осведомился Игорь, враждебно глядя на следователя.

Тот ткнул его пальцем в грудь и продолжал это делать на протяжении последующей тирады:

— В моей практике родственники потерпевших очень часто оказываются на скамье подсудимых, заруби это себе на носу, умник! Бегает такой деятель по кабинетам, требует убийц любимой супруги найти. Жалобы строчит, заявления. А потом, глядишь, он сам убийца и есть.

— Как вы смеете! — зашипел Игорь, понимая, что если потеряет контроль над собой, то совершит непоправимое. — Что это еще за гнусные намеки?!

— Полегче на поворотах, — предупредил Греховец, постепенно продвигаясь вперед и тем самым вынуждая собеседника отступать под его напором. — Я порылся для интереса в базе данных. Очень интересная биография вырисовывается у гражданина Красозова Игоря Александровича. Под судом и следствием не состоял, однако же прошлое у него темное. — Следовательский палец в очередной раз воткнулся в грудь Игоря. — С душком прошлое. И если копнуть как следует, там может такое открыться… Что, чувачок, побледнел? Не нравится? Тогда не зли меня. — Греховец толкнул Игоря ладонью. — Сиди тихо и не высовывайся. Иначе наживешь себе крупные неприятности. Понял? Понял, я тебя спрашиваю?