С привкусом пещерной соли - [3]

— Вы Наталья Иванова? — повторил мужчина.

— Да.

Ну что же, новым опытом Наташка никогда не брезговала. Тем более такой необычный человек и историю мог принести — пальчики оближешь.

— Марина Кузякина просила передать вам письмо.

Мужчина легко выхватил тончайшую кожаную папку, которую прижимал локтем к боку, раскрыл, аккуратно достал длинный розоватый конверт и положил перед Наташкой на стол. Она почувствовала мгновенную боль в зубах и только тогда поняла, что сильно сжимает челюсти.

Мужчина уходить не собирался, а внимательно смотрел на Наташку сверху вниз.

Она протянула руку. В голове роилась куча вопросов. Кто он? Какое отношение имеет к Марине? Почему выполняет ее просьбу? С какой стати той пришло в голову писать письма, да еще на бумаге? Но проще просто прочитать. Ждать, пока посетитель изволит убраться и в голову не пришло, Наташка раскрыла не заклеенный конверт и достала покрытый рукописными буквами лист. Историзм какой-то.

— Прочитайте, — полетел вдогонку приказной голос, заставляя нахмуриться. Еще будет лезть со своими указаниями! Вместе с любопытством по отношению к письму проснулось раздражение по отношению к незнакомцу. Нахватался где-то в своем курятнике привычки командовать и давай рявкать направо и налево!

Впрочем, пусть себе тешится иллюзиями, что тут кого-то волнуют его указания. Не до того. Рукописный текст читался на удивление легко, значит, Маринка сильно старалась.

«Наташка! Моя жизнь изменилась. Так может сказать каждый, но очень редко за словами прячутся настоящие изменения. Скоро я стану цельной. Но в новую жизнь нельзя идти, не разобравшись со старой. Не заплатив долги и не извинившись. Именно поэтому я тебе пишу, хотя есть и иная причина — в чем-то ты осталась моей сестрой и мне небезразлична твоя жизнь. Но я помню тебя, твой характер и поступки, так что прекрасно понимаю, что общение невозможно. Поэтому прошу, прости меня. Однажды я поступила некрасиво, но я не чувствую вины в своем выборе. Я чувствую вину только в том, что мой поступок сделал тебе больно. Я хочу все это оставить в прошлом, забыть. Я готова снять с себя груз прежних ошибок. Сними и ты».

Наташка оторвала глаза от письма, уставившись пришельцу в лицо. Кто это такой? Какое он имеет отношение к Маринке? Не может быть возле той таких мужиков, не может, хоть ты тресни!

И это тоже настораживало. Возле таких мужиков вьются выдрессированные особи типа Свиридовой, Маринка, конечно, стерва еще та, но уровнем куда ниже. Вряд ли она сильно изменилась за пару лет, которые они не виделись. И родственниками эти двое не были, потому что за годы дружбы Наташка видела всех ее родственников хотя бы на фотографиях. Кто же он?

Что-то не так с ее посетителем, но что?

— Я посоветовал бы вам отложить письмо и немного подумать. Когда вы остынете и сможете размышлять холодно, новости будут восприниматься легче, — вдруг сказал мужчина таким голосом, будто успокаивал буйную умалишенную. Что, интересно, Маринка наплела, когда просила передать письмо? Что Наташка бросается на незнакомцев, плюется, кусается и слюна ее ядовита, как у кобры?

Наташка опустила глаза и только тогда заметила, что крепко сжимает письмо в дрожащей от напряжения руке, будто вот-вот сомнет его, растреплет в пыль, а пыль развеет по ветру.

— Я посоветовала бы вам держать ваши советы при себе. Я в них не нуждаюсь.

Никакой информации на продажу посетитель не принес, так что можно больше не улыбаться и не хлопать преданно глазами. Как он вообще смог сюда пройти через охрану и секретаря? К ним не пускают по личным вопросам!

— Неужели вы считаете, что знаете верный выход из любой ситуации? — с небольшой долей удивления спросил он. — На первый взгляд вы выглядите довольно сообразительной. Видимо, первое впечатление оказалось ошибочным, и на самом деле вы слишком ограниченны и не способны принимать от других разумных советов.

— От людей, которые даже не изволят представляться, прежде чем заговорить с незнакомкой, я не принимаю вообще ничего! — отрезала Наташка, украдкой оглядывая себя и представляя, как выглядит со стороны. На первый взгляд… Посетители искренне считают, что в редакции скандального журнала все сотрудники недалеко ушли от тех, о ком пишут, так что так или иначе приходилось придерживаться некоторых негласных правил. Платье, к примеру, открывало гораздо больше груди, чем хотелось бы Наташке, но зато прическу и макияж она упрямо выдерживала в классической неброском стиле, считая, что деловой подход к клиенту все же предпочтительнее дружеского.

— Я не имею привычки представляться до того, как пойму, с кем имею дело.

— Ах, ну тогда извините, что это ваше уточнение мне, мягко говоря, побоку!

Он задумался, потом отступил назад. Потом развернулся и пошел к выходу.

— Не желаете попрощаться? — крикнула вслед заведенная письмом и его дурацкими советами Наташка. — Или вы только советы умеет раздавать, а на принятые в обществе мелочи вроде приветствия и прощания плевать хотели?

Он остановился и обернулся.

— Знакомство с вами оказалось не очень приятным, — наморщив лоб, сообщил мужчина. — Молодых женщин не украшает злость. Она отбивает у мужчин желание знакомиться ближе.