С привкусом пещерной соли - [20]

Слева, довольно далеко в воду вклинивался пологий кусок из стесанного камня. В той стороне вообще было довольно пусто, потому Наташка побрела к камню, ощущая ступнями круглую щекотную гальку. Внимания на нее никто не обращал, видимо, ничего непозволительного Наташка не совершала. В то, что ее могли перепутать со своими, она ни секунды не верила. Невозможно представить у городского жителя такого выражения полного умиротворения на лице. Такой неторопливости и спокойствии в движениях.

Наташку словно очаровали… Она слушала гулкий плеск волн, вернее, звук колебаний воды, созданный телами купающихся, потому что вряд ли тут возможны настоящие волны. Но все равно звуки завораживали и даже оглушали, уводя остальные ощущения далеко на задний план.

Здесь было так… спокойно.

Идиллия разбилась, когда Наташка споткнулась… об тело.

Человек лежал лицом вниз в довольно неудобной позе, вывернув левую руку в локте. Так лежат пьяные или избитые. Наташка сама видела, как возле этого места пару раз проходили аквели, и они не могли его не заметить, так что, судя по всему, просто не посчитали нужным помочь.

Живя в большом городе, она не раз видела валяющихся на улице людей и всегда проходила мимо. Не ее дело помогать алкоголикам и бомжам, да еще когда большинство из них потом же тебя обвинят в краже или в еще какой байде. Наташка знала случаи, к примеру, как один сердобольный потащил на себе пьянчужку, чтобы довести домой и не дать замерзнуть, а тот расстегнул штаны и старательно обсосал своего спасителя. Или как одна попрошайка вцепилась в жалостливую женщину, прокусив протянутую руку до мяса, а после сообщила, что теперь та помрет от той же болезни, что и она. После такого невольно подхватишь мизантропию и будешь думать, что пусть лучше все передохнут, ведь в общем-то, без таких существ воздух станет только чище.

Но ведь это там, наверху… Разве здесь не должно быть иначе? Разве не в этом их, что там… вера или учение?

Наташка присела, собираясь выяснить, что случилось. Может, парень и правда, болен?

— Не трогай.

Когда на плечо легла ладонь, Наташка вздрогнула и нервно оглянулась. А потом медленно поднялась, насторожено рассматривая своего старого знакомого. Джинсовые шорты и футболка с рукавами делала его всего лишь одним из массы остальных аквелей.

— Привет, — Гонза улыбался так светло, что первым делом Наташка заподозрила, что ее попросту не узнали. Последующий вопрос только убедил в этом:

— Как тебя зовут?

— Меня? — она оценивающе прищурилась. — Ты уже не помнишь? Нат…

— Нет, нет, — остановил он. — Тут тебе стоит придумать себе другое имя. Как бы ты хотела, чтобы тебя звали?

Она ошалело замолчала. Перевела взгляд на лежащего под ногами человека.

— Отойди от него, — сказал Гонза и на миг в голосе прорезался приказ. Всего на миг.

— Понял, — улыбка на его лице снова засветилась настоящим участием и добротой. — Пока не решила, какое имя тебе идет. Подумай.

Она смотрела в его лицо, не в силах решить, как это все понимать.

— Я рад, что ты здесь.

— Рад?!

— Да. Рад, что у тебя получилось. Пошли, — он уверенно протянул руку.

— Пошли? — очумелым попугаем повторяла Наташка. — Куда пошли?

— Отведу тебя к остальным гостям. Вам сейчас станут распределять сопровождающих. Лучше не пропускать.

— Ладно, пошли, — она еще раз покосилась вниз, но не разглядела, дышал человек или нет. Впрочем, какое ей дело, если собратья потерпевшего ходят мимо, переступают через тело и не почешутся помогать. Наташка никогда не стремилась к репутации матери Терезы, потому легко отвернулась от лежавшего аквеля, покосилась на протянутую руку, но своей не подала, а просто пошла обратно к ведущему в бар коридору.

По дороге Гонза показывал на отходящие в стороны ветки и перечислял, что находится в той стороне.

— Комнаты линии А. Комнаты линии Б. Прачечная. Склад. Комнаты линии Ж…

Наташка пропускала пояснения мимо ушей, пытаясь сообразить, что все это значит. Такая чистопородная радость в его глазах, что просто грех обижаться и припоминать прошлое. Не ответить на такую улыбку — все равно что безвинно обидеть искреннего, доверчивого ребенка. Только вот… ее не так просто купить теплой улыбкой, тем более когда за плечами груз прошлых, не самых удачных встреч. Слишком память у нее хорошая. И мозги не так просто отключаются. Но перед тем как решить, стоит ли идти на открытую конфронтацию, неплохо бы выяснить, кто он тут и что может. Поэтому Наташка приструнила желание просто послать его куда подальше и на очередной комментарий вдруг ответно улыбнулась самой ослепительной своей улыбкой, а после протянула руку и сама подцепила его под локоть.

— Спасибо, что помогаешь! Что рад меня видеть! Мне жаль… что раньше мы понимали друг друга куда хуже.

Дальнейшую часть дороги уже он шел молча, напряженный и собранный, а Наташка, напротив, многословно восторгалась Ракушкой и всем окружающим великолепием. Перед самым залом Гонза вдруг остановился, чуть ли не выдергивая руку и вынуждая остановиться Наташку. Остановился, повернулся. И заявил серьезным тоном, который совсем не вязался с высказываемой по дороге безмятежностью.