С престола в монастырь (Любони) - [66]

— Хорошо случилось, что наконец отделались от старого дома, он был весь изъеден червями… Должно быть, вам уже все известно?

— Да, милостивейший князь, — ответил Власт.

— Не горюйте, построим новый… А теперь идите к Доброславу…

Князь сделал знак рукою и вернулся к Сыдбору; Иордан, который все время внимательно присматривался к князю, ничего не говоря, пошел, куда вел его Власт. Увидев их издали, Доброслав поспешно вышел навстречу и пригласил войти в комнату, где они могли свободно поговорить.

Когда вошли в избу, Доброслав, поцеловав руку отца Иордана и усадив его на первом месте, обратился к В ласту, выражая ему свое соболезнование по поводу несчастья, случившегося у него в имении.

— Княжеские люди, — сказал он, — посланные узнать, откуда взялось зарево, на обратном пути из Красногоры схватили в лесу двух дедов, хваставшихся, что это они подожгли дома. Привели их сюда, в замок, и бросили в темницу… а князь, хотя и колеблется, и это ему не по душе, вероятно, велит для примера их повесить. Но так как народ их уважает, а он раздражать его не хочет, то и сам не знает, как поступить… Боится, что по причине их казни прольется много крови.

Услыхав это, Власт немедленно отправился к князю и, бросившись к нему в ноги, просил пощады для Варги и его товарищей. Мешка очень удивила просьба Власта.

— Ведь это они были причиной несчастья, и ты можешь им мстить!

— Милостивейший князь, — ответил Власт, — христиане не знают мести… наша вера учит прощать обиду врагам в любить их… И я вас умоляю…

Мешко, кажется, был рад такому обороту дела, так как это его освобождало от могущих произойти стычек с народом, и поэтому, когда Власт повторил свою просьбу, князь, махнув рукой, сказал ему:

— Делай с ними, что хочешь…

Не теряя ни минуты, Власт, захватив с собою ключи, побежал к темнице, где был заключен Варга и другие поджигатели. Когда открыли ворота ямы, устроенной у крепостного вала, Власт увидел лежащих на земле дедов, встретивших его взглядами, полными ненависти.

Варга узнал молодого Любоня и не сомневался, что их ждет ужасная участь, так как Власт, пользуясь своим правом, будет беспощаден. И они лежали, не трогаясь с места, готовые ко всему.

Власт подошел к ним ближе.

— Скажите, за что вы сожгли мой дом? — спросил он. Старики посмотрели друг на друга, как бы совещаясь, как поступить, и наконец Варга проворчал:

— Что спрашиваешь? Делай с нами, что хочешь…

— Ведь я вам ничего дурного не сделал, — проговорил Власт, — слепые вы и не знаете, что делаете и за что меня преследуете… Вы мне причинили большой убыток, — прибавил он, — а я вам за это плачу добром: я упросил князя даровать вам жизнь и выпустить вас на волю… Выходите и уходите отсюда… и помните, что христианская вера учит за зло платить добром; она лучше вашей…

Варга, слушая его с видимым презрением, улыбался, и когда Власт кончил, встал, взял палку и сделал знак своим товарищам, чтобы они следовали за ним.

— Ваша вера, — проговорил он, — глупа… потому что ты меня отпускаешь на свободу, а я смеюсь над тобою, и то, что у меня было в сердце против тебя, то и останется…

Уже выходя из темницы и не смотря на Власта, Варга крикнул еще от дверей:

— Вы ничего не смеете сделать с Варгой, да, не смеете! Знаете, что он силен… и что за него будет мстить народ, поэтому вы их и его отпускаете на свободу… Не надейтесь, другой раз вам в руки не попадемся, а скорее вы нам…

Сказал и, зловеще хохоча, ушел. Власт стоял, как вкопанный, на миг в нем закипела страшная злоба, но, вспомнив учение, он сдержал себя; молодой христианин покорно склонил голову, не отвечая ни на оскорбления, ни на угрозы, преодолел себя и позволил уйти другим дедам, которые незамедлили скрыться из виду, направляясь к кумирне в роще знакомыми им тропинками.

Мораль, которую Власт прочел преступникам, нисколько на них не повлияла, но юноша чувствовал свою совесть спокойной.

Когда Доброслав доложил князю о прибытии священника Иордана, которого привел с собою Власт, Мешко ничего не ответил. Казалось, что князь опять находился под чьим-то влиянием нли чего-то боялся, взяв обратно свое прежнее решение, не спрашивал больше ни о чем и дал Доброславу полную свободу действий.

По совету Доброслава Иордан остался у него, поджидая удобного момента, когда можно будет начать проповедь и обращение в новую веру. В замке не замечалось никакой перемены, кроме лишь того, что теперь уже всем было известно о скором прибытии княгини Дубравки, хотя и этот приезд был окутан каким-то таинственным мраком. Неразговорчивый князь давал очень скудные и неясные ответы. Но в замке все уже было готово к приему Дубравки.

Однажды рано утром Власт получил приказ опять ехать в Прагу, ему даны были для сопровождения те же люди, что и в первую его поездку. Когда юноша спросил, в каких целях его туда посылают, Мешко коротко ему ответил:

— Кланяйтесь от моего имени.

Довольный тем, что опять попадет в христианскую страну, Власт немедленно собрался в дорогу и, попрощавшись с отцом Иорданом, поехал.

А в замке протекала та же жизнь без всяких перемен, только новый проповедник, которому начала надоедать эта бездеятельность, с палкой в руке, никого не спрашивая, отправился искать овец.