С правом на месть - [11]

«Внимание! Ведьма отдает приказ своей драконнице!» – вовремя уловила сообщение Алаза.

– Квирт! – крикнул за спину носитель.

– Я все слышал и понял! Я её перехвачу! – быстро сообразил ждавший своего часа дракон и бросился из зала.

– Куда это побежал этот малыш? – вовсю потешалась ведьма. – Он собрался перехватить боевого дракона? Это такая шутка? Он, наверное, умеет летать?

– Все драконы умеют летать, – пожал плечами Гартош. – Ну, почти все.

– Ты хочешь сказать…

– Ты все правильно поняла. Квирт – дракон.

– Ему не справиться с Лиситой! Она приведет сюда своих сородичей, и они сотрут Торону с лица земли! О! Я тебе не говорила? – злорадству ведьмы не было предела. – Я назвала свою драконницу именем твоей жены. Ты же не против?

Оскола буквально передернуло от ненависти – ведьма ударила по больному месту.

Реакция Гартоша не скрылась от внимательного взгляда Армуды, и она решила добить своего противника.

– Смотри, Оскол, смотри! Ты сейчас увидишь, как умирала твоя жена.

Ведьма взмахнула рукой, и на большом зеркале на стене пошла рябь, а затем на нем появилось изображение.

Бой на узком перевале подходил к концу. В живых среди обороняющихся остался только один человек – Лисита. Буквально в паре шагов от неё лежали тела Ольвильды и Корула. Мать и сын прижались спинами и, видимо, до последнего дыхания защищали друг друга. Вокруг были разбросаны тела слуг и воинов, сопровождавших Осколов. Внизу на дороге виднелись тела нападавших, и их было немало.

Казалось, хрупкая женщина обречена, выдержать атаку десятка боевых магов ей не под силу. Но Лисита дала такой бой, которого от неё никто не ожидал, даже она сама. Наследница силы герцогини Алинейской не собиралась легко отдавать свою жизнь. Она не только упорно защищалась, но и яростно наносила ответные удары, интуитивно чувствуя, где находится враг. В стороны летели каменные брызги, разорванные злой магией тела улетали в пропасть, и нападавшие невольно остановились, слишком уж неестественно сильный отпор дала им эта маленькая женщина. Место боя показывалось с высокой скалы позади Лиситы. Именно на этой скале находилась ведьма. Она намеренно не вмешивалась в бой, испытывая неслыханное наслаждение от того, что Осколы умирали медленно, один за другим. Она каждой своей клеточкой впитывала увиденное, стараясь запомнить каждую мелочь.

Но когда бой немного утих, она решила больше не ждать и вмешалась в схватку. С Тартула сорвалось копье синего света и ударило в Лиситу, точнее в щит, который она держала. Гартош чувствовал, какое изумление испытала ведьма – её, казалось, беспомощная жертва выдержала удар боевого атрата. Армуда ударила еще раз, затем еще. Из носа и ушей Лиситы уже давно бежала густая черная кровь, но она упорно держала щит, не только над собой, но и над Ольвильдой и Корулом.

– Ты сдохнешь наконец или нет?! – кричала ведьма, нанося по Лисите очередной удар.

Силы Лиситы таяли с каждой секундой, а вместе с ними таял и магический щит. Армуда уловила момент, когда жена ненавистного Гартоша Оскола осталась беззащитной, и даже немного помедлила с завершающим ударом, желая насладиться этим моментом.

Лисита подняла измученные глаза, губы прошептали последнее слово, которое Гартош прочитал безошибочно – прощай. Его маленькая эльфийка знала, что Гартош увидит этой бой, и попрощалась с ним. Через секунду новое голубое копье прервало её мучения.

Носитель стоял оцепеневший. Ведьма добилась своего, ей удалось выбить своего врага из колеи. Сейчас его можно было одолеть голыми руками. Но ведьме этого было мало, ей необходимо было уничтожить Оскола морально.

– Если бы ты знал, какое наслаждение я испытывала, когда втаптывала твою жену в дорожную пыль, – словно откуда-то издалека донесся голос Армуды.

В следующий момент с руки носителя сорвалась ярко-белая молния, и ослепительная вспышка ослепила всех, кто находился в зале, в том числе и самого носителя.

* * *

Благодаря атратам зрение возвращалось быстро. Носитель сначала услышал, а затем сквозь мутную пелену и увидел, как по залу быстро трусит Аруш. Он подошел к месту, где раньше стояла Армуда, внимательно его осмотрел и обнюхал. От ведьмы не осталось и следа. Место было выжжено. Камни выгорели и местами полопались. Да и всему залу после боя, и особенно после последнего удара Гартоша, порядком досталось. Все зеркала оказались разбиты, мраморные колонны местами были закопчены, местами обожжены, люстры с магическими светильниками разрушены.

Зал постепенно заполнялся людьми. Магранг первым делом бросился к императору, который начал шевелиться и подавать признаки жизни. Дети Гартоша поспешили к своему отцу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. А сам Гартош стоял безучастно, словно ничего не видя и не слыша – перед его глазами в очередной раз прокручивался бой на перевале и последнее прощай от Лиситы. Боль потери с новой и новой силой накатывала на Оскола, и отодвинула назад все остальные чувства.

В боковую дверь вошли разочарованные Руткер и Алеандра.

– Та остроухая сволочь, что помогала разрушать Виктанию и травить Осколов, все-таки сумела смыться! – внес ясность в свое плохое настроение старый маг. – Но ничего, я достану этого выродка. – Он подошел к месту гибели ведьмы и поднял оплавленный кусочек металла. – Ох и сильны твои атраты! Полностью уничтожить такой мощный атрат, как Тартул, дорогого стоит.