С попутным ветром - [7]

— Это нетрудно починить, — ответил я.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Значит, вы на что-то годитесь?

Мне она нравилась. Я улыбнулся.

— Это как посмотреть. Но пробоину заделать сумею.

— Надо молить Бога о хорошей погоде. Хотя в любом случае плыть лучше, чем идти пешком. — Она взглянула на меня. — Они все так глупы! Не могу поверить, что они не понимают таких простых вещей. Похоже, им никогда не приходилось ходить по берегу.

— А вам приходилось?

— Я из Перу. Мы жили в горах возле джунглей, но иногда спускались на берег, где издавна жили наши сородичи.

— Увидеть бы Перу времен инков или еще раньше! — сказал я.

Она пожала плечами.

— Тогда была совсем другая жизнь, не уверена, что она вам понравилась бы. Ее отличало особое достоинство и блеск. — Она снова взглянула на меня. — Наша цивилизация началась не со времен инков — она существовала задолго до них. И тогда было своеобразное искусство... оно напоминало искусство ваших римлян.

— Моих римлян? Я ирландец, сеньорита.

— Но европеец, а это одно и то же.

— А вы ведь наполовину испанка, не так ли?

— Да, но я думаю иначе, чем испанцы. Я ведь из Перу, капитан, а это совсем другое дело. Я принадлежу к народу своей матери.

— А теперь вы направляетесь в Испанию?

Она вдруг резко отвернулась.

— Не по своей охоте, капитан. Будь моя воля...

— Сюда идут, — сказал я шепотом. — Вы сказали, не по своей охоте. Поговорим об этом позже.

Она снова повернулась ко мне и, окинув презрительным взглядом, сказала:

— Не думайте, капитан, что я принадлежу к числу девушек, которых легко обольстить словами. Я знаю, что делаю. Я им нужна, так как они думают, что мне известно, где спрятано золото инков. Дон Мануэль хочет заполучить меня и потому, что я ему нравлюсь, но главное для них — золото.

— Глупцы, — сказал я.

— А вы, капитан?

— Я тоже нередко делаю глупости. Иначе меня бы здесь не было. И возможно, я уже был бы богатым человеком. Я отношусь к типу романтиков. Мы обладаем здравым смыслом, но в нас больше говорит сердце, сеньорита, и поэтому мы обычно осыпаны благодарностями, но карманы наши пусты.

Она рассмеялась приятным звонким смехом. Подошел баск Арманд, и все повернулись к нему. Какое-то время мы продолжали разговор вдвоем.

— Они думают, я наивная простушка и не до конца понимаю, зачем они везут меня в Испанию. Ведь они делают это не только ради того, чтобы выдать меня замуж. Они надеются, что блеск испанского двора так пленит меня, что я выдам им все, что знаю...

— А что, они полагают, вы знаете?

Она вновь испытующе взглянула мне в глаза.

— Они хотят выведать у меня, где прячутся поселения, в которых еще сохраняются обычаи инков. Они считают, что меня, как неразумного ребенка, можно уговорить и запугать. Но они только напрасно теряют время, капитан. Я не скажу им ничего.

— Браво! — воскликнул я одобрительно. — Не сомневаюсь, что вы ничего им не расскажете.

— А вам, капитан, это не интересно узнать?

— Сеньорита, мне интересен мир, и я хотел бы, если возможно, увидеть его собственными глазами! Но в данном случае мне достаточно знать, что где-то продолжается прежняя жизнь. Мне не хотелось бы, чтобы старые обычаи умирали, потому что каждый народ должен искать собственный путь к мудрости и каждый из этих путей по своему хорош. У каждого народа есть что предложить миру.

— Так вы поможете мне, если будете в силах?

— Да, конечно, но прежде вы должны сказать мне, чего хотите, чтобы я мог все обдумать и разработать план действий.

— Они могут убить вас, капитан.

Я усмехнулся.

— Не припомню такого времени, когда меня не пытались убить, сеньорита. Наверное, мне суждено долго жить.

— Но вы один, а против вас — все!

— А Арманд?

— Он на их стороне!

— Так ли! Арманд — баск, сеньорита, а у басков своя голова на плечах. Я хочу привлечь его к починке шлюпки.

Тут появился дон Мануэль с бледным от ярости лицом.

— Сеньорита! — закричал он. — Вам здесь не место. Пойдемте отсюда.

Она повернулась и, не говоря ни слова, пошла за ним. Ее покорность озадачивала: девушка с таким независимым характером, и вдруг такая рабская покорность? Но в конце концов это не мое дело. Я согласился ей помочь, но я ведь не знаю, что у нее на уме. И я не совсем понимаю, от чего и от кого я должен ее защищать.

Главная моя забота — любым путем возвратиться в Англию и предъявить права на мою долю в торговой прибыли «Доброй Катерины», разумеется, если судно благополучно вернется и наше предприятие принесет доход.

А сейчас надо поскорее привести в порядок шлюпку и попытаться добраться на ней до поселения на реке Саванна или же до форта Сан-Огастин, если в этом будет необходимость.

Я вернулся в лагерь вместе с Армандом, но он тут же отошел от меня и присоединился к своим товарищам. Что это значит, подумал я, то ли меня решено держать в изоляции, то ли он просто хочет избежать столкновения?

Дон Диего спросил у меня ледяным тоном:

— Вы осмотрели шлюпку?

— Да.

— Вы можете починить ее?

— Да, могу... но с условием, что вы возьмете меня с собой. Я хочу вернуться в Европу.

— Разумеется, возьмем. Вам достаточно одного дня на эту работу?

— Если у меня будет помощник. — Я показал на баска. — Мы договорились с ним. Вдвоем, я думаю, мы управимся.