С «поляроидом» в аду: Как получают МБА - [84]
А затем наступила очередь скетча, где были только женщины. Ширли Буканан, одна из негритянок, продефилировала по сцене в вечернем платье с блестками и в завитом парике, делавшим ее похожей на Дайану Росс. Минутой позже за ее спиной встали три другие женщины, одна из них Луиза Пеллегрино. Оркестр во всю мощь грянул горячий джазовый номер, Ширли ухватила микрофон, выкрикнула "Айя-а!" и стала петь, в то время как позади нее остальные принялись подпевать и изображать из себя хореографический ансамбль на манер негритянской группы Supremes. Слова к музыке они написали сами, а в припеве повторялось: "Я женщина из Стенфорда — со мною не шути!"
Похоже, никто не знал, как на это реагировать. Кое-кто принялся скандировать "В точку!" всякий раз, когда дело доходило до припева. Но в задних рядах, где я сидел, народ по большей части ерзал на сиденьях и, казалось, ждал, когда все это кончится. Наградой исполнительницам были довольно смятые аплодисменты.
На этом шоу, как и во всей нашей бизнес-школе, мужчины играли знакомые роли. Они знали, как вести себя, а аудитория, в свою очередь, знала, как на это отзываться. Но вот женщинам пришлось свои роли создавать под себя самим.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
Клуб "Стенфорд"
Я прыгаю по ступенькам стенфордского стадиона и взываю к Конору с профессором Хили. "Сжальтесь! Сжальтесь, ради бога!" Я уже раз десять пробежал вверх-вниз по амфитеатру под палящим полуденным солнцем. Сейчас в глазах все расплывается. Организм уже настолько обезвожен, что я могу в любой момент потерять сознание и покатиться вниз головой, пока не убьюсь до смерти. Я падаю на колени, но они только смеются над моими мольбами.
— Вставай, слизняк, — командует Конор. — Осталось согнать еще десять фунтов. — Он принимается изображать из себя культуриста, выпячивая загорелые, бугристые мышцы. Как могло это произойти? Конор всегда был таким тщедушным…
— Слыхал, что тебе говорят, жирный? — лает Хили. — А после ступенек марш к гантелям. — Прошлым семестром у Хили фунтов на пятнадцать было лишнего веса, ведь он уже в годах. А теперь у него невероятная фигура, не хуже Джонни Вайсмюллера или Джека Лаленна.[29] Я что, единственный в Стенфорде с "запасной шиной" на брюшке?
Хили сверлит воздух тренерским свистком. "Еще десять раз по ступеням, Робинсон, — заявляет он. — Ну, пошел!.."
Здесь я проснулся. Очередной кошмар в весенний семестр, бывало и похуже. Как-то раз во сне я утонул, играя в ватерполо. А еще довелось увидеть себя опозоренным на званном ужине. Или взять тот случай, когда я жарил акулу на заднем дворе…
Психические травмы, которыми начинают страдать студенты, когда дело доходит до весеннего семестра.
Темп в весеннем семестре оставался энергичным — еженедельно приходилось готовиться к десяти занятиям и ходить на них, причем одна только работа над практикумом по маркетингу занимала добрых десять часов для каждой задачи, — но по стандартам осеннего и зимнего семестров весна принесла с собой и чувство свободы. Самое яркое свидетельство того, насколько упала нагрузка, можно видеть из ситуации в зачетную неделю, когда из пяти экзаменов четыре просто не состоялись. На "Истории американского бизнеса" профессор Фонт устроил нам всего лишь письменный опрос, чтобы проверить, как мы осваиваем заданную для чтения литературу. (Раздавая вопросники, Фонт сказал, что он скорее хотел бы видеть нас занятыми над курсовиком, а не зубрящими конспекты к зачетному экзамену. Когда за ним закрылась дверь, в классе раздались смешки. Тратить свое свободное время на курсовик? Вот уж спасибо). По "Бизнесу в условиях меняющейся конъюнктуры", «Стратмену» и «Маркетингу» вообще не было ни опросов, ни зачетов, просто задачи практикума. Только на «макро» нам пришлось выдержать полномасштабный трехчасовой экзамен.
Пользуясь новой раскладкой времени в весенний семестр, студенты быстро перестроились и начали вести себя, как туристы из "Клуба Мед".[30] Сэм Барретт по часу в день рассекал воды бассейна. Филипп тоже попробовал было плавание, но потом переключился на волейбол, сочтя этот занятие более подходящим для знакомств с молоденькими студентками. Дженнифер Тейлор стала брать уроки тенниса. Джо увлекся гольфом. Мы с Конором начали пару раз в неделю встречаться с профессором Хили в тренажерном зале, а иногда, как можно видеть из моей дневниковой записи, ходили даже на стадион, где бегали вверх-вниз по ступенькам. Все мы, даже я и Конор, активно участвовали в разных вечеринках.
В то время как осенний и зимний семестры ставили перед каждым студентом пугающие вопросы — осенью: "Не провалю ли я экзамены?"; зимой: "Найду ли я себе хорошую работу на лето?", — весенний семестр, как поначалу казалось, не ставил перед нами проблем сложнее, чем сделать выбор, куда бы сходить в пятничный или субботний вечер: в сауну или на барбекю? Но именно оттого, что весенний семестр так мало нес с собой психологических травм, он позволил студентам шире взглянуть на картину в целом и хотя мои однокурсники в общем и целом не отличались склонностью к самокопанию, временами каждый из нас отрывался от веселого времяпрепровождения в "Клубе Стенфорд", чтобы задаться вопросом:
