С первой леди так не поступают - [30]
Мисс Ван Анка, вы сообщили агентам ФБР, что легли спать в двенадцать тридцать. Это показание соответствует действительности? Да, так я и сказала. Я немного посмотрела телевизор и заснула, потом проснулась, президент умер, и вот теперь судят меня. Это что, фильм «Газовый свет»?
Мисс Ван Анка, были ли вы в близких отношениях с президентом?
В близких отношениях? То есть доверял ли он мне? Доверяла ли я ему? Полагался ли он на мою информацию о проблеме Ближнего…
Мисс Ван Анка, были ли вы в близких отношениях с президентом физически? Вступали ли вы с ним в половую связь?
Что это за вопрос?
Прямой вопрос, мисс Ван Анка.
Кем вы себя возомнили, корреспондентом «Нэшнл перспайер»? Это возмутительно бестактный вопрос. И вы, женщина, его задаете. Нас с президентом связывали теплые отношения, и поэтому вы допускаете, что его интересовало мое тело. Это же оскорбление. Разговаривайте с моими адвокатами. Выбирайте, у меня их трое. Могу и еще привести. У нас в Лос-Анджелесе одни адвокаты живут. В следующий раз найму «Боинг-747» и битком набью его адвокатами. И не надейтесь, что мне это не удастся. Перед расходами мы не остановимся.
Мисс Ван Анка, мы вынуждены задавать эти вопросы. Если вы будете давать показания в суде, вас подвергнут перекрестному допросу. Вас подвергнут перекрестному допросу по поводу показаний, которые вы дали в то утро агентам ФБР. Более того, вас подвергнет перекрестному допросу Бойс Бейлор, защитник миссис Макманн. Слышали о нем? Он задаст вам не только эти вопросы, но и многие другие. Ваши адвокаты, присутствующие здесь, знают об этом.
А с какой стати я вообще должна давать показания в суде? Я же не видела, как она шарахнула его плевательницей по голове. Я не свидетель. Зачем вам вообще понадобилось впутывать меня в это дело?
Вы ведь гостили в Белом доме в ту ночь, когда умер президент, мисс Ван Анка. И вы одна из последних, кто видел его живым. Если мы не вызовем вас в суд, это будет равносильно заявлению о том, что мы не верим показаниям, которые вы дали агентам. А мистер Бейлор вызовет вас в качестве свидетеля. И если в ваших первоначальных показаниях обнаружатся противоречия, любые, даже незначительные, слабые места, он проедется по ним грузовиками, мисс Ван Анка. Восемнадцатиколесными.
Ничего не понимаю. У вас есть орудие убийства, агент Секретной службы слышал крики, у вас есть ее отпечатки пальцев и вмятина от плевательницы у него в голове. Зачем вам я? Вы хоть представляете себе, во что превратилась моя жизнь? Сомневаюсь. Знаете, к какому стрессу все это привело? Все это может плохо отразиться на моей карьере. Мало того, уверяю вас, все это может плохо отразиться на процессе достижения мира на Ближнем Востоке.
После возвращения из Вашингтона, города, в котором она когда-то властвовала и который теперь ненавидела, Бабетта сыграла роль, написанную ею для себя, и залегла в постель. Из Министерства юстиции она выбежала, так и не поняв, чем ей все это грозит. Еще минута, и она бы не выдержала. Моррис, Говард, Бен, мы уходим, немедленно. Вот что приносит утешение суперзвезде — умение красиво уйти со сцены.
Все время полета до Лос-Анджелеса на Моррисовом самолете адвокаты совещались, а Бабетта смотрела свои старые фильмы на видеодисках, убавив громкость, чтобы слушать дискуссию. Ни один из них прямо не сказал о том, что она ублажала президента, но по тону разговора было ясно, что это почти не вызывает сомнений. Все это так унизительно. Однако это лишь малая толика того, что ей предстоит пережить, если придется давать показания в суде.
На другой день позвонил Моррис, который только что поговорил по телефону с каким-то заместителем прокурора, — господи, сколько же у них заместителей? — и сообщил, что ее действительно хотят вызвать в суд для дачи показаний. Иначе, мол, положение покажется чересчур неловким. Не уезжайте из страны. Сообщите, где вас можно найти. Не волнуйтесь, все будет отлично, просто говорите правду.
Правду! За следующий час Бабетта съела три пинты мороженого «Силебрити риппл» фирмы «Бен и Джерри». Целая неделя в постели, просмотр старых фильмов, игнорирование телефонных звонков, пинты, кварты, галлоны мороженого. Даже шелковые пижамные штаны стали тесноваты в поясе.
Она смотрела первое заседание суда. Немногие из миллионов людей, вперивших взоры в телеэкраны, смотрели так внимательно, как Бабетта Ван Анка. Даже умирая от желания сходить в уборную, она терпела, чуть не лопаясь, до тех пор, пока судья Голландец не объявлял пятнадцатиминутный перерыв. Эта Клинтик, слава богу, упомянула о ней только мимоходом. А Бойс Бейлор — о-о, вот это ловкач, ничего не скажешь, к тому же недурен собой, неудивительно, что леди Бетмак запала на него на юридическом факультете, — и вовсе не упомянул о ней в своей тираде против американского правительства. Оно-то тут при чем? Ну что ж, всё к лучшему. Может, в конце концов они обойдутся без нее. На мгновение Бабетта почти почувствовала себя уязвленной. Потом решила отметить это событие всего лишь еще одной ложечкой «Силебрити риппл». Ну хорошо, двумя ложечками.
