С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - [80]
Тем не менее у писателей есть одно достоинство, когда речь идет о том, чтобы уследить, кто что делает, для кого и почему. Может, это не сверхспособность, но способность очень полезная, особенно когда вы начинаете переписывать. Позвольте, я объясню.
Преимущество мозга писателя
Недавно психолог-эволюционист Робин Данбар занялся вопросом, над которым мы бьемся с самого начала: если мы способны оценить хорошую историю, почему так мало хороших писателей? Его исследование показывает, что один из ключевых факторов в данном вопросе – так называемая «интенциональность» – способность уследить за мыслью другого человека. При крайней необходимости большинство людей могут проследить одновременно за пятью состояниями ума. Данбар утверждает: «Когда читатели, например, размышляют над шекспировским Отелло, им приходится иметь дело с четырехуровневой системой намерений: Я (читатель) думаю, что Яго считает, что Отелло полагает, что Дездемона хочет [жить с кем-то другим]. На сцене во время самых важных событий Шекспир выводит четыре действующих лица, и это предел, с которым может справиться большинство из нас»{175}.
Что же отличает хороших писателей? Мы можем удерживать в уме и то, что знаем мы, и то, во что верят наши герои, и одновременно следить за тем, в чем убежден наш читатель, – иногда все это доходит до шестого или даже седьмого уровня. Похоже на компьютерную игру, не так ли?
Поэтому, особенно во время переписывания, когда вы глубже копаетесь в истории, полезно следить за тем, как думает каждый из ваших персонажей.
Еще один виток спирали, еще один поворот колеса
Как автор вы видите картину в целом. Вы знаете, что происходит на самом деле. Вы знаете, где зарыты сокровища и когда герой потерпит неудачу, как бы усердно он их ни искал. Вы знаете, кто солгал герою, а кто сказал правду. Вы знаете, что является истиной, а что нет.
В то же время ваши герои понятия не имеют, что в действительности происходит, а значит, будут совершать поступки, сообразуясь со своим собственным миром.
Как писатели мы иногда упускаем это из виду. Поскольку мы знаем правду и видим будущее, мы иногда забываем, что наши герои ничего этого знать не могут. И это неудивительно, учитывая, что порой нам приходится одновременно следить за четырьмя или пятью мирами.
Что конкретно это значит?
Дело в том, что в истории присутствует реальный, то есть объективный мир. Это настоящий мир, всеобъемлющий, где разворачиваются события, где все такое, какое есть, где нет интерпретаций и искажений. Скорее всего, ни один из ваших героев об этом конкретном мире не знает. На самом деле они и не могут про это знать, поскольку невозможно знать абсолютно все обо всем (даже в вымышленном мире). Таким образом, у каждого героя есть своя порция знаний о том, что «на самом деле» происходит. К тому же что-то из того, что они «знают», может быть неправдой – часто именно так рождается конфликт. В завершение всего у каждого героя свой собственный взгляд на происходящее.
Естественно, это не мешает герою действовать, исходя из убеждений, что правда, которую он считает правдой, действительно правдой является, и часто он дорого за это платит. Например, Ромео в полной уверенности, что Джульетта мертва, с разбитым сердцем возвращается в Верону и совершает единственный поступок, который представляется ему возможным. Он выпивает яд и трагически умирает. Он никак не может знать, что через пару минут снадобье, которое выпила Джульетта, перестанет действовать, она зевнет и потянется после сна. И тогда они могли бы сбежать вместе и жить долго и счастливо. В данном случае «реальный мир» и мир, который кажется Ромео реальным, – два совершенно разных пространства.
Проверка реальности
А теперь составим список полезных вопросов, которые следует себе задавать, когда вы пишете – или переписываете – каждую сцену:
• Что на самом деле происходит в «реальном мире» истории – то есть объективно?
• Что происходит по мнению каждого из персонажей?
• В чем противоречия? (Джо думает, что его брат Марк – папин любимчик, и все время пытается заслужить одобрение отца; Марк знает, что их отец на самом деле злобный человек, поэтому он защищал Джо с тех самых пор, как тот появился на свет.)
• Как поведут себя герои в данной сцене, учитывая их убеждения о том, в чем именно заключается правда (убеждения, которые могут быть далеки от истины)?
• Имеют ли смысл поступки героев, учитывая их убеждения насчет того, что истинно, а что ложно?
На самом деле было бы неплохо составить схему всей истории под названием:
Для начала продумайте хронологический порядок событий, которые происходят в «реальном мире» на протяжении всей истории. Например, Ромео встречает Джульетту; они влюбляются друг в друга и тайно женятся. Она просит его прекратить вражду их семей; он пытается выполнить ее просьбу и убивает ее родственника. Родители Джульетты хотят выдать ее замуж за человека, который ей совершенно не нравится. Ромео, не подозревая, что Джульетту выдают за другого, на некоторое время уезжает из города. Священник помогает Джульетте избежать второй свадьбы, и она передает Ромео письмо, где описывает свой план; Ромео не получает письма, возвращается в Верону и находит усыпленную Джульетту в склепе. Он думает, что она мертва, и кончает с собой. Джульетта просыпается, осознает, что произошло, и тоже кончает с собой. Их семьи, смягченные горем, заключают мир.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том VIII охватывает развитие мировой литературы от 1890-х и до 1917 г., т. е. в эпоху становления империализма и в канун пролетарской революции.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.