С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - [16]

Можете ли вы пересказать, о чем ваша история, в одном небольшом абзаце? Для начала попробуйте спросить себя, как тема формирует сюжет. Проанализируйте свою работу так же, как мы сделали это с «Унесенными ветром». Опыт может оказаться неприятным, но в итоге вы выиграете много времени.

Глава 3 Я чувствую то же самое

И действительно, чувства сами по себе значения не имеют – они имеют лишь то значение, которое мы им придаем.

Дэниел Гилберт. Спотыкаясь о счастье{37}

Факт из когнитивной психологии:

Именно эмоции делают все вокруг значимым – если мы не чувствуем, мы не мыслим.

Секрет писательского ремесла:

Книга строится на эмоциях – если мы не чувствуем, мы не читаем.

Большинство из нас думают, что разум и эмоции – полные противоположности, что разум – качество отважного положительного героя, а эмоции – угрюмого отрицательного персонажа. И даже обсуждать не хочется, какой пол с каким качеством ассоциируется. Разум, как считали раньше, позволяет видеть мир таким, каков он есть, а «негодные» эмоции так и норовят что-нибудь исказить. Ага!

Как утверждает нейрофизиолог Джона Лерер, «разум существует исключительно ради эмоций»{38}. Смирись, Платон! Это можно доказать на примере грустной истории, которую ее главный герой не считает грустной, что еще печальнее. Потому что он не может ничего считать, в буквальном смысле. Элиоту, пациенту Антонио Дамасио, во время операции по удалению доброкачественной опухоли вырезали небольшую часть лобной доли мозга. До операции у Элиота была высокооплачиваемая работа и счастливая благополучная семья. Жизнь Элиота разрушилась, когда он познакомился с Дамасио. Он по-прежнему решал тест IQ на 97 %, его память отлично функционировала, он мог перечислить все возможные решения той или иной проблемы. Сложности он испытывал в принятии решений – от того, какого цвета ручкой писать, до того, что важнее: выполнить работу, которую ему поручил начальник, или расставить все папки в офисе в алфавитном порядке{39}.

Почему? Потому что, как выяснил Дамасио, опухоль в мозге Элиота сделала его неспособным испытывать эмоции. В результате он постоянно находился в отстраненном состоянии и относился ко всему нейтрально. Но погодите-ка, разве это плохо? Теперь, когда эмоции больше не могут вмешиваться в суждения Элиота, он может спокойно принимать рациональные решения, верно? Думаю, вы понимаете, к чему это приведет. Без эмоций все вокруг имеет одинаковую степень важности – даже что-то такое, что раньше казалось во много раз менее важным.

Как пишет Стивен Пинкер, ученый и психолог, «эмоции устанавливают для мозга задачи первостепенной важности»{40}. Очевидно, наряду с ними устанавливаются и все остальные задачи, включая и решение, что съесть на завтрак. Без эмоций у Элиота не было бы шансов понять, что важно и имеет значение, а что нет.

С историями то же самое. Если читатель не чувствует, имеет что-либо значение или не имеет, это означает, что ничто не имеет смысла, в том числе не имеет смысла дочитывать историю. Теперь вопрос для писателей: где же берутся все эти эмоции? Ответ очень прост: у главного героя.

В этой главе мы поговорим о том, как именно можно красиво вплести в историю самый важный, но зачастую оставляемый без внимания элемент – возможность дать читателю почувствовать, как герой реагирует на события. Мы раскроем секрет передачи мыслей в повествовании от первого и от третьего лица; покажем недостатки нравоучений; обратим внимание на то, что язык жестов никогда не лжет; переосмыслим старую авторитарную поговорку – «Пишите о том, что знаете».

Главный герой: вы меня чувствуете?

Когда мы полностью поглощены историей, наши собственные границы размываются. Мы становимся главным героем, чувствуем то же, что и он, хотим того же, что и он, боимся того же, чего боится он, – как мы убедимся в следующей главе, мы полностью отражаем каждую мысль главного героя. Это касается и книг, и фильмов. Помню, как однажды в колледже возвращалась домой после одного из фильмов с участием Кэтрин Хепбёрн. Я даже не поняла, насколько этот фильм повлиял на меня, пока не увидела собственное отражение в темном окне магазина. До этого момента я была Кэтрин Хепбёрн. Или, точнее, Линдой Сетон из фильма «Праздник». А потом внезапно я снова стала собой, и это значило, что на борту корабля меня не ждал Кэри Грант, готовый отплыть в направлении прекрасного будущего.

Но по крайней мере несколько замечательных минут я шла по Шэтак-авеню и смотрела на мир глазами Линды Сетон. Ощущение было совершенно естественное и воспринималось мной как подарок, потому что сместился мой взгляд на мир. Линда в своей семье была белой вороной, как и я. Она боролась с традициями, несмотря на последствия, и, хотя много лет жила на пресловутом чердаке, в конце концов одержала верх. Может, я тоже могла бы так. Когда я возвращалась из кино, моя походка была легче, чем когда я туда шла.

Это подарок, который с тех пор мне не смогли преподнести многие прочитанные рукописи, чьи авторы попались в распространенную ловушку – делали внутренний мир главного героя запретной зоной для читателя. Авторы решили, что история – это то, что в ней происходит. Но, как мы уже заметили, настоящая история – это то, как происходящее влияет на главного героя и как он на это реагирует.