С первого взгляда - [26]
— Возможно, мы оба сможем совершить харакири, но сейчас речь не об этом. Честно говоря, в каком-то смысле у меня гора с плеч. Ведь теперь ты не выйдешь за Кларка Гейбла.
— Я вообще ни за кого не выйду. Стану лесбиянкой, уеду в Европу…
Донован достал из рефрижератора очередную бутылку.
— Прошу за стол. Начинается вечер вопросов, ответов и увлекательных историй.
— С чего начнем?
— С самого простого вопроса. Том Галлахер действительно мертв?
— К сожалению — да.
— Кларк, ты ведь узнал об этом не из выпуска новостей?
— Мистер Донован снабдил меня всей необходимой информацией.
— Простите глупую женщину и разрешите мне для начала покончить с эмоциональной стороной дела. Кларк, в городе никто больше не знал о твоей… специальности?
— Лили Роуз, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но… я практически не обманывал тебя. Я действительно сын Моди Гейбл, я рос болезненным и избалованным маменькиным сынком, я поступил на юридический, потому что мама об этом мечтала. Дальше началась взрослая жизнь. Я хорошо учился, проявлял склонность к аналитической работе — федеральные службы внимательно следят за такими студентами. На третьем курсе меня уже пригласили на собеседование в АНБ. С мистером Донованом я работаю последние пятнадцать лет…
— То есть твои командировки на самом деле…
— Лили Роуз, ты сама служила в полиции. Ты работала под прикрытием. Твои родные знали, что за роль ты исполняешь?
— Нет. Ты прав. Извини. Мистер Донован, примите мои поздравления. Профессионализм ваших сотрудников — это нечто. Полагаю, в Литл-Санрайз о Кларке действительно никто не догадывается.
— В противном случае он уже давно сменил бы место жительства, мисс Чэдвик. И спасибо за комплимент.
— За здоровье всех присутствующих. И за удачу.
— За удачу.
— Теперь чья очередь?
— Я, Дон, буду краток. Взрывал ты?
— Нет.
— А вот с этого места поподробнее…
— Какого дьявола ты решил, что это моих рук дело, Дик?!
— Посуди сам: ты являешься ко мне в Аризону после семи лет тишины, сообщаешь о появлении двойника Немо, рассказываешь о гибели практически всей оперативной группы, работавшей по делу семь лет назад, вскользь намекаешь, что теперь охота будет вестись на нас с Лили, потом искусно разыгрываешь возмущение и исчезаешь. Если это не наживка — то я уж и не знаю, как она должна выглядеть.
— Дик, вот сейчас у меня тоже появилось желание набить тебе…
— Погоди. И не строй из себя целку-невидимку… прости, Лил. Я вовсе не утверждаю, что это именно так на самом деле. Просто это так выглядит. Лили вы провели по программе защиты — но я-то смылся по собственным каналам. Тем не менее ты меня нашел. Для чего — чтобы дать Джои Мерриуэзер покататься на твоем внедорожнике, попить водички, пристыдить меня и уехать? Извини, не верится. Ты слишком давно меня знаешь, Дон. Либо ты взял бы с собой спецназ — и скрутил бы меня, чтобы доставить в Чикаго силой, либо использовал бы именно такую тактику — задел меня за живое. «Живого» у меня осталось немного — только Лили Роуз. Ты забросил прикорм и стал ждать.
— Чего? Чего я ждал, по-твоему?
— Клюну я или нет. Да, я парнишка хоть куда, нашел Лил собственными силами и все такое, на все про все мне понадобилась всего неделя… но кто еще, кроме серьезной государственной конторы, мог бы проследить за моими передвижениями — сугубо хаотическими, между прочим! — и удостовериться, что я все-таки нашел Лили и приехал в Литл-Санрайз?
— Ход мыслей понятен. Дальше?
— Дальше — больше. Я приезжаю и тихарюсь, чтобы разведать обстановку. Что делает в такой ситуации хороший рыбак? Правильно — подсекает. Вам уже известно, что я в городе, осталось только поддать жару. Два взрыва, в которых никто не пострадал, — вполне в духе АНБ. После этого я просто обязан проявиться и взять Лил под защиту — а после этого вашему суперагенту Кларки остается только грамотно довезти нас с Лил до места назначения. Ну? Где я ошибся?
Донован устало потер переносицу.
— Согласен, выглядит вполне логично. Мой автомобиль могли видеть в городе…
— Видели, видели. Видели и то, что после второго взрыва он на всех парах умотал по шоссе 78… впрочем, об этом нам рассказал Кларки, не так ли? Возможно, выстрелы по дому Лил — тоже твоих рук дело, и это не мы гнались за тобой по 78-му шоссе, а ты спокойно сопровождай нас все это время, чтобы удостовериться, что мы лезем в приготовленное для нас стойло?
Кларк Гейбл поднял бледное, осунувшееся лицо и тихо сказал:
— Все так и могло бы быть, Дик. Но в лесу за нами шел убийца. Я его видел.
— Видел? Так что ж, мать твою, не пристрелил? Кларки-адвокат сделать этого не мог — но агент АНБ Гейбл не имел права промахиваться!
— Я не промахнулся.
— Что?
Донован кашлянул.
— Кларк подстрелил подонка, и мои парни таким образом смогли взять у него кровь на анализ. Это бесценный дар, учитывая нашу ситуацию.
— Сначала ответь про взрывы!
— Дик… Твои рассуждения абсолютно верны и логичны. Лишь одно «но»: я этого не делал. Мои люди тоже. Только взрыв в баре Флосси — его произвел Кларк, убедившись наверняка, что никто не пострадает.
— Как же ты это сделал?
— Лили, не смотри на меня так. Я привел взрывное устройство в действие, когда включил зажигание. Вы с Флосси были уже в машине, бар был заперт.
Жизнь веселой и беззаботной Джессики Лидделл меняется в одночасье. Неожиданно она становится опекуншей маленькой осиротевшей девочки. Джессике приходится нелегко, но когда на опеку начинает претендовать другой человек, девушка вступает с ним в борьбу, проигрывает ее и… получает лучший в мире утешительный приз…
Моника Слай больше всего на свете боится кому-нибудь помешать. Она робка и незаметна, она полезна – и невидима для окружающих. Ее самооценка стремится к Абсолютному Нулю. Она работает на главного плейбоя города уже три года, но он вряд ли узнает ее, встретив вне работы. Куда податься несчастной девушке? Разумеется, к психотерапевту…
Он был знаком с ней два дня и не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать… Вполне достаточно, чтобы влюбиться. Он и влюбился. Однако вынужден держать свои чувства в узде, поскольку уверен, что над ним висит страшное проклятие…
Она ловила каждый его взгляд, она замирала от счастья, когда он просто хлопал ее по плечу. Ей было девятнадцать лет, и красавчик-старшекурсник казался ей чуть ли не Богом. Однажды он предложил ей шутливое соглашение, и она согласилась. Она согласилась бы даже спрыгнуть с крыши небоскреба, если бы он этого захотел…Прошло семь лет. Она красива, самостоятельна и одинока, она сама строит свою жизнь. И вдруг ей приходит судебное уведомление: она должна выполнить условия подписанного ею контракта!
Может ли цветочница влюбиться в миллионера при условии, что он молод, красив и сексуален? Да! А может ли миллионер влюбиться в цветочницу, если она молода, красива и так далее? Возможно. Но он ни за что и никогда на ней не женится!!! – так решила цветочница и отвергла миллионера…
Скромная девушка Морин работает учительницей словесности. Ее сестра-близнец Мэгги танцует в ночном клубе. Морин робко и безответно влюблена в почтенного вдовца, директора колледжа. Мэгги – страстно и взаимно любит гангстера. Но однажды судьбы сестер переплетаются и спутываются, и вот уже невозможно понять, где Мэгги, где Морин, кто кого любит и чем вообще закончится весь этот веселый и жутковатый карнавал…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодая актриса Барбара Молик, дочь известного в свое время в Польше актера, увезшего ее в Париж, начинает успешную карьеру в театре на Елисейских полях. Неожиданно она получает приглашение в Голливуд. Столь заманчивое предложение, однако, заставляет Барбару решать сразу несколько сугубо личных проблем.Судьба в лице кинорежиссера Айка Шарона, снимающего фильм с ее участием, посылает ей поистине драматические испытания: либо потерять все, либо обрести жизнь, полную счастья и любви.
Ощущение Рая не покидает героев романа во время их путешествия по Средиземноморскому побережью — прекрасным местам, созданным для счастья и любви. Изумрудное море, золотые пляжи, голубое небо. Рядом с растерянной девушкой, обманутой любимым, ее спаситель — красивый, богатый, нежный мужчина. Так можно ли в таком Раю не возродиться для новой любви, не понять, что прошлое было лишь глупой ошибкой? И все же на пути к счастью возникают преграды, которые обоим героям приходится преодолеть.Для широкого круга читателей.
Какой француз останется равнодушным при виде красивой женщины! А если она к тому же бросит ему вызов на таком традиционном для его страны поприще, как виноделие, то наверняка придет в восхищение от ее отваги и смелости. И вот уже Габриель Алье готов предложить Фрее Нортон руку и сердце. Однако прекрасная англичанка отнюдь не торопится принять его предложение, но совсем не потому, что не отвечает ему взаимностью…
Все началось с нелепой случайности. Именно случайности и разбивают в осколки то, что кажется нерушимым. В тот зимний вечер человек, которого я любила и с которым прожила двадцать с лишним лет, выбросил меня из своей жизни. Вышвырнул так небрежно и не задумываясь, как будто я была отслужившим половичком: о него еще можно было бы вытирать ноги, но в новый интерьер он никак не вписывается…И я осталась совсем одна…
Во время путешествия англичанка Венеция Гамильтон знакомится при неожиданных обстоятельствах с испанским аристократом доном Андре. Между ними вспыхивает непреодолимая страсть. По традиции аристократ должен жениться на женщине своего круга. Но независимость и трудолюбие скромной учительницы английского языка настолько увлекают дона Андре, что он решает нарушить вековые устои.