С открытыми картами - [8]

Владимир Борков управился с ванной и бритьем в полчаса, меж тем как «старики» по привычке делать все основательно и не спеша растянули эту операцию на полный обусловленный срок.

Сэкономленные полтора часа Борков использовал самым деловым образом. Сойдя по лестнице вниз, он подошел к портье с таким видом, как будто тот знает его невесть сколько лет, и совершенно по-свойски спросил на беглом французском языке, где здесь поближе и подешевле купить кое-что для женщин — ну, там духи, кремы, кожаные вещи. Портье, нисколько не удивившись — такие вопросы задавались ему часто, — объяснил, что неподалеку есть большой универсальный магазин «Бомарше», там найдется все необходимое.

Борков предложил портье сигарету, но тот отказался, приложив руку к сердцу.

Разговор этот занял пять минут. Взглянув на часы, Борков поблагодарил любезного портье и вышел на улицу. «Старики», вероятно, были бы изумлены, если бы увидели сейчас своего молодого коллегу. Сдержанность и скромность манер, которые считались его отличительной особенностью, улетучились бесследно. У него даже походка изменилась, стала не то чтобы расхлябанной, а какой-то ленивой. Казалось, он прислушивается к ритму улицы и старается попасть в ногу с нею.

В магазине Борков прежде всего купил недорогой, но вместительный и приличный на вид чемодан, а затем начал методический обход прилавков.

Через час Борков вернулся в гостиницу. Из номера он позвонил по телефону в люкс к «старикам».

— Геннадий Павлович? Это я, Володя. Ну как, вы готовы?

— Я готов, но вот Вениамин Александрович запонки никак не найдет. Боится, что забыл. У вас, случаем, нет ли запасных?

— У меня одни, но сейчас я в рубахе, к которой запонки не нужны. Спускаюсь к вам.

— Сделай одолжение, милок…

А еще через полчаса они сели впятером за стол в ресторане — те двое встречавших тоже пришли, — и Владимир Борков снова был сдержанным и скромным. Выпили за успех торговли, плотно поужинали. Произошла деловая беседа. Гости интересовались техническими характеристиками оборудования, которое они собирались закупить, и бельгийский специалист не преминул отметить солидную профессиональную осведомленность молодого русского инженера Владимира Боркова. Разошлись в половине двенадцатого, условившись о расписании на завтра…

Подходили к концу четвертые сутки деловых переговоров. Вечером после утомительной поездки и осмотра одного из крупнейших предприятий химического машиностроения советская делегация возвратилась в Брюссель. Приехали в гостиницу усталые, но довольные ходом переговоров.

Владимир, пожелав «старикам» спокойной ночи, сам отнюдь не искал покоя. У себя в номере он первым долгом внимательно осмотрел чемодан и сразу определил, что его вскрывали. Вещи оказались на месте, уложены в том же порядке. Борков, стоя у окна, выкурил сигарету, потом надел плащ, спустился в лифте и вышел из отеля.

Сыпал мелкий сеяный дождь, было довольно холодно. Борков поднял воротник. Улицы выглядели пустынно, и мигание бесчисленных реклам казалось странным в этом безлюдье — они подмигивали вхолостую, никому…

Борков дошел до площади, на которой была стоянка автомобилей, и тут его догнал таксомотор. Водитель притормозил у тротуара и веселым, задорным голосом спросил:

— Вам не надоело мокнуть? Может, сядете ко мне? — И открыл дверцу.

— Великолепная идея! — в тон ему сказал Борков, усаживаясь рядом. — Такие мысли приходят в голову не часто.

— Ну, для этого просто надо сделаться владельцем такси, — отвечал шофер, совсем молодой парень. — Куда прикажете?

Борков назвал ночной ресторан.

— Там можно согреться, — сказал шофер.

Ехать было совсем недалеко, через несколько минут машина остановилась у ресторана. Борков расплатился.

— Желаю вам выйти отсюда сухим, — сказал шофер на прощанье.

— Спасибо, постараюсь…

Борков снял плащ, кинул его небрежно на руку швейцару, распахнувшему перед ним дверь, задержался перед большим, в полстены, зеркалом в просторном холле, бегло оглядел себя, пригладил ладонью влажные волосы.

Широкие двери, ведущие в зал, были плотно прикрыты. Из-за них доносилась приглушенная музыка — рояль и ударник.

Едва Борков вошел в зал, возле него вырос метрдотель, появившийся откуда-то из бокового помещения, — высокий мужчина лет сорока, плотный, во фраке, с внешностью циркового шталмейстера. Он оценивающе, как-то единым взглядом охватил фигуру Боркова, спросил вежливо:

— Вы один?

— К сожалению…

Зал был почти пуст, только за несколькими столиками сидело по два-три человека.

— Похоже на заседание общества трезвости, — пошутил Борков мрачно, без улыбки.

— О, не беспокойтесь, — сказал метрдотель, — тесно будет. Сейчас еще рано. Прошу прощения за вопрос: вы долго рассчитываете у нас посидеть?

— Если будет весело, почему же не посидеть?

— Тогда я вам рекомендую вон тот столик. Разрешите, я вас провожу.

Он повел Боркова к столику в левом углу, ближе к эстраде, возле свободного пятачка, оставленного для танцев.

— Здесь вам будет хорошо, — сказал любезный метрдотель. — Вы у нас впервые? — Это прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Да. Командировка.

— Как поживает Париж? — Разговаривая, метрдотель успел подозвать официантку, небольшую ростом девушку, очень живую, с блестящими черными глазами.