С мороза - [8]
Более всего приятно то, что я явно не одна такая. Люди в транспорте притихли, в магазине часто можно услышать нежный шепот, в ЖЭКе витает аромат сочувствия, в поликлинике медленно расцветает волшебное братство больных и врачей, бизнесмены сменили СВ на купе, и все, все взялись за руки, друзья, но не для того, чтоб не пропасть поодиночке, а чтобы всласть пожаловаться. Всем тяжело, все потеряли, все поняли, что не от добра добра не ищут, а от худа тоже не надо искать добра. Все склоняются головами друг к другу, все ласково поглаживают друг друга по плечам, тихо утешают. Ты плохой, и я тоже. Ты меня не любил, и я тебя не жаловал. Ты виноват, но не виноват. И я такой же. Всем хорошо, все вместе. Мы снова одна большая семья.
От любви до ненависти, говорят, один шаг. Оказалось, что от ненависти до любви – еще меньше.
«Московские новости», 26.01.1999
ДЕВУШКА И СМЕРТЬ
Какой бы путь развития ни выбрала многострадальная Россия, рано или поздно мы этот путь покинем и разбредемся по гробам. А многострадальная будет дальше выбирать путь без нас. Она, в общем-то, и сейчас выбирает без нас. Заметьте, мы ведь на ее выбор никак повлиять не можем, она – отдельно, и мы – отдельно. Мы, видимо, просто какое-то этническое недоразумение, которое со временем, возможно, рассосется. То есть Россия будет, а мы – нет.
Может быть, это и к лучшему – вот так разойтись по-хорошему. А то вместе у нас как-то получается не очень. Смерть нам всем принесет колоссальное облегчение. Безусловно. Но главное – многострадальной России станет значительно легче. Она ведь именно от нас и страдает, оттого, что мы в ней живем и мешаем ей спокойно заниматься тем, что ей интересно. Запускать воздушных змеев, изучать эсперанто, танцевать румбу или что там ей еще нравится. А тут мы. Корми нас, одевай, давай нам свободу, деньги, образование, прогноз погоды. И к тому же мы все время недовольны: и коммунисты нам не нравятся, и демократы не подходят. Вот потребовали правительство народного доверия, получили его, а оно нам опять несимпатично. А Россия, значит, как золотая рыбка, должна к каждой нашей придури прислушиваться и выполнять. Так конечно она озверела, тут кто хотите озвереет!
В общем, надо нам поскорее умереть. Так будет лучше. А МВФ-то как обрадуется!.. ООН на поминках назюзюкается до синих соплей, Сорос что-нибудь споет, Литва с Эстонией подерутся, но потом помирятся, Клинтон с Олбрайт будут целоваться взасос прямо на глазах у Хилари, в общем, будет весело. Но, с другой стороны, не можем же мы вот так, все разом. Какое-нибудь коллективное самосожжение в масштабах целого народа – это как-то уж слишком, у человечества останется неприятный осадок. Значит, придется как-то доживать до естественного конца.
Но просто так ждать мы не можем, это не в нашем национальном характере. Мы, конечно, народ терпеливый, но неспокойный. Как куры. Все чего-то бегаем по двору, крыльями хлопаем, хотя взлететь все равно не можем. Такая уж у нас природа, надо к этому спокойно относиться, философски, не обращать внимания.
Вот, например, давайте наметим акцию протеста. Против чего, собственно, мы собираемся протестовать? А так. Что уж, и попротестовать нельзя? Ну получили мы все, что хотели, все равно ведь нам неприятно. Ельцина в отставку? Так он давно уже в отставке и самороспуске, сидит себе кушает конфеты. Зарплаты и пенсии? Так они уже в печати, вот подсохнут чуть-чуть – и пожалуйте вам зарплаты. То есть никаких конкретных претензий у нас ни к кому нет. Есть протест общего характера, мировоззренческого, так сказать.
Мы, знаете ли, недовольны. Погода отвратительная, не топят, пахнет какой-то гадостью, зубная паста пропала, дети растут негодяями, на потолке наблюдается протечка, бабушка уже совершенно ничего не соображает, пепельницы все грязные, лифчика приличного нет, набойки некогда поставить, Вася десять рублей занял и не отдал, вчера выпили, утром просыпаемся – ни сока, ни рассола, даже чая в доме нет. Протестуем. Так жить нельзя. Но приходится!
Вот кончится акция протеста. И чем бы нам таким еще заняться? Может, птиц погоняем? Жалко, осень, почти все улетели. Или вот еще хорошее занятие – очереди. В очереди как-то жизнь полнее кажется, можно встретиться с интересными людьми, поговорить, человек эдак за сто до кассы громко, на всю очередь, заявить: «А я вот никому уже не верю! Никому!» Тут к тебе кто-нибудь повернется и скажет: «А тебя, собственно, никто и не уговаривает. Хочешь – верь, хочешь – не верь». Ну, тут, конечно, скандал начнется, пихание, придет директор магазина, произнесет что-нибудь остроумное, мы ему ответим – так, глядишь, и еще один день пролетит.
Еще хорошо перед смертью богоугодными делами заняться. Айда все работать в хоспис. Все равно другой работы нет, да и ходить далеко не надо – вот он, хоспис-то, практически везде, в каждом доме. Пьющий муж, жена-истеричка, больные дети, слабоумные старики, и все нуждаются в уходе. Поможем им!
Надо бы, конечно, до кончины дела привести в порядок, долги отдать, но это вряд ли получится. Мы при жизни-то не отдавали, а теперь уж совсем как-то глупо.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
"Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены" #1(69), 2004 г., сс.91–97Перевод с немецкого: И.Болдырев, 2003 Перевод выполнен по изданию:G. Lukacs. Von der Verantwortung der Intellektuellen //Schiksalswende. Beitrage zu einer neuen deutschen Ideologie. Aufbau Verlag, Berlin, 1956. (ss. 238–245).