С мороза - [12]

На бульваре Красных Зорь – так называлось это благословенное место – меня охватывало всегда то же самое ощущение, что возникает в областных городах: дежавю. Время застыло там на отметке «1992 год». Чуть лучше, чем при советской власти, намного хуже, чем сейчас в Петербурге, Новосибирске, Калининграде, Новгороде, Самаре. Там, в области, в избытке приметы советского прошлого – в Тосно на фасаде панельного дома народ и партия по-прежнему едины, в Первомайском на слепой стене медленно осыпается ленинский профиль. Рыночная же экономика имеет до боли знакомые черты кооперации – немногочисленные ларьки с плохой дешевой водкой и гнилыми помидорами носят изысканные имена «Аякс», «Изабель» или «Стикс». Область не может ни вернуться назад, ни рвануть вперед. Областное время отстало от настоящего на несколько лет, а деревенское понимание вечности для области неприемлемо – вечность предполагает покой, а не вой автосигнализации под окном.

Областное сознание

Но если область – понятие не пространственное и не временное, то что же она такое, наконец? Видимо, область – это состояние. Если попробовать определить качества этого состояния, то основным и, может быть, единственно внятным окажется промежуточность. Промежуточность не предполагает ничего стабильного, поэтому промежуточность невозможно описать, она описывается только отрицанием, через то, чем она не является. Область не является ни городом, ни деревней. Можно ли представить себе областной патриотизм? Нет, конечно. Можно ли представить себе областную традицию – «здесь жили мои прадеды, живу я, будут жить мои правнуки»? Тоже нет. Можно ли представить себе областной «гений места», дух, выражающийся и в патриотизме, и в традициях, и в специфике, и в архитектуре? Нет. У области – любой – нет архитектуры. Ленинградская, Липецкая, Псковская области – все построены одинаково, везде один и тот же убогий советский пейзаж без особенностей и причуд. В лучшем случае можно найти два-три одноэтажных уездных особняка девятнадцатого века, где последние тридцать лет сидит какое-нибудь газоуправление под тусклыми пластмассовыми люстрами. Вот и вся архитектура, весь гений места.

Идея промежуточного областного сознания – это идея безнадежного ожидания, вечно продолженного, неопределенного будущего времени в неопределенном третьем лице. Когда-нибудь построят, отремонтируют, закопают, наладят, откроют. Никаких предпосылок для этого нет, никто не будет ничего делать, поскольку любая деятельность предполагает местоимения первого лица – я, мы. В области есть только «они», промежуточности всегда сопутствует апатия.

Областной человек

Человек может не уезжать из своего города, потому что он его любит, он к нему привязан. Человек не хочет расставаться с деревней, потому что деревня – это земля, и если ты привык к ней, то оставить ее трудно. Почему человек живет в области? Если учесть, что многие из областных жителей работают не по месту своей прописки, а в ближайшем крупном городе, то вопрос этот почти невозможно разрешить. Почему человек живет во Всеволожске? Потому что у него не получилось переехать в Петербург. Областной человек всегда рвется в областной центр, с этим центром связаны его ожидания, надежды, мечты. Областной человек всегда недоволен, потому что его ожидания, надежды и мечты не сбылись. Он завистник по определению, и в зависимости от темперамента зависть его приобретает либо агрессивные черты – как у люберецких под Москвой или колпинских под Питером, либо животно-стяжательские – как у солнцевских, либо уныло недоброжелательные – как у абсолютного большинства. Областной человек ненавидит свой город и ненавидит свой областной центр, потому что у него отняли его деревенскую землю и не дали ему городских соблазнов. Областной человек – памятник идее смычки города и деревни.

Областной человек Ленинградской области не признает, не ценит и не понимает города Петербурга. Петербург чужд, враждебен и не нужен ему. Областной человек Ленинградской области тоскует по Ленинграду, потому что ему кажется, что во времена Ленинграда везде было одинаково, ничто не манило мечтой. Областной человек во Всеволожске голосует за Александра Невзорова не только потому, что тот провалился в Петербурге, но и потому, что Невзоров – фигура того самого времени, когда вся страна находилась в состоянии промежуточности, в областном состоянии.

Областное имя

Одно из определений слова «область» в словаре Даля – «край под особым управлением, не названный губернией». Даже Даль определяет область через отрицание! Что же до особого управления, то, как уже было сказано выше, никакого управления в областях, как правило, нет – это не особое управление и вообще не управление, а инерция, не жизнь, а прозябание. Ленинградская область управляется и живет, как и все другие, – абы как, на авось. Раньше ее губернатором был Густов, теперь Сердюков, разницы между ними никакой, дороги какими были, такими и остались, ничего заметного и нового не происходит.

Особое управление Ленинградской областью видно только в одном: в некоей филологической честности, о которой было сказано в начале этой заметки. Область управляется из прошлого, из Ленинграда. И пока сама область сохранится, так будет всегда.