С.М. Киров. Избранные статьи и речи 1912 - 1934 - [31]

В духе безграничной преданности коммунизму воспитывал Киров комсомольцев, учил их бороться за чистоту ленинского учения:

«Учиться коммунизму и овладеть всей суммой знаний, накопленных человечеством, везде и во всем быть последовательным борцом за коммунизм, за чистоту ленинизма, за международную пролетарскую революцию — такова центральная задача ленинского комсомола в текущий период». Киров много раз подчеркивает острейшую необходимость большевистского воспитания комсомола.

В своей речи на пленуме Ленинградского обкома партии в октябре 1934 года Сергей Миронович напоминает о только что закончившемся призыве в армию родившихся в 1912 году. «Эти призывники родились за два года до мировой войны. Сегодняшний призывник был двухлетним карапузиком, когда началась мировая война, был пятилетним ребенком, когда началась великая русская революция.

Этот человек сейчас идет охранять наше отечество, нашу родину. Ему 22 года. Призывники — цвет комсомола, цвет нашей молодежи, это будущее нашей страны, это самое сильное, самое ценное, что у нас сейчас есть… И для того, чтобы из таких людей выросли настоящие, выдержанные большевики, твердокаменные революционеры, которые действительно способны защищать нашу страну по-настоящему, и физически и идейно, необходимо хорошо поставленное ленинское воспитание. Ведь мы, люди старшего поколения, мы живем, я прямо должен сказать, пускай меня поправят люди моего возраста, — мы живем на 90 % багажом, который мы получили в старые, подпольные времена. И тут правильно говорят: не только книжки, а каждый лишний год тюрьмы давал очень много — там подумаешь, пофилософствуешь, все обсудишь 20 раз, и когда принимаешь какую-нибудь партийную присягу, то знаешь, к чему это обязывает, что это значит. А комсомольцы — это всходы, выросшие уже на советской ниве, прекрасные всходы, и потому им нужно уделить особое внимание, им нужна такая школа, чтобы из них выросли настоящие строители социализма». Киров постоянно бичует косность, разгильдяйство и самоуспокоенность, которые идут рука об руку и зачастую являются первопричиной крупных прорывов в нашей работе.

За несколько недель до трагической своей гибели Сергей Миронович в речи на пленуме Ленинградского обкома и горкома партии особо останавливается на этих вопросах. Он подчеркивает большую опасность того, что «у целого ряда наших работников, и здесь в области, и у вас в районах, существует глубоко вредное для нашей работы настроение, которое можно назвать настроением самоуспокоенности». Далее Киров на конкретных примерах плохой работы по уборке исключительно хорошего урожая 1934 года показывает, «как из-за самоуспокоенности можно даже при великолепных объективных условиях терпеть неудачи в решении задач, поставленных партией».

«Самоуспокоенность — злейший враг нашей работы, — заканчивает Киров эту часть своего доклада. — Нужно, чтобы нам в повседневной практической работе всегда сопутствовала большевистская, честная, благородная внутренняя тревога за дело партии». Оппортунизм во всех его видах, ставку на самотек Киров разоблачал беспощадно и в своих речах, и в своей практической работе.

«Пафос и энтузиазм, а не отдых и самотек! Тот, кто рассчитывает выполнить план первого года второй пятилетки сложа руки, на волнах самотека, — плохой хозяйственник и плохой коммунист», — говорит Киров на собрании ленинградского актива в январе 1933 года.

Десятки раз Киров доказывает в своих речах, что ставка на самотек — это характерная черта правых. В своей речи на совещании секретарей райкомов и председателей райисполкомов в июне 1931 года Киров, со всей остротой ставя вопрос о прорыве на топливном фронте, вскрывает причины невыполнения поставленных заданий.

«Ведь, только подумайте, товарищи, если мы, благодаря своему неумению, неорганизованности, безрукости не сумеем эти 30 тысяч рабочих бросить на дровозаготовки, не сумеем выделить нужную рабочую силу на торф, — что получится? А после этого будем говорить: «Мы, конечно, за генеральную линию партии, мы, твердокаменные большевики, «левым» и правым уклонистам даем сокрушительный отпор». А на деле что получится? Худшее проявление правого уклона, чем лишение рабочих и промышленности топлива в результате оппортунистического самотека, вряд ли найдешь». Бичуя оппортунистов и самоуспокоенность, Киров крепко ставит вопрос о необходимости решительной большевистской самокритики:

«Рассуждения некоторых товарищей о том, не слишком ли много самокритики, — очень вредная штука, — говорит Киров на XVII съезде партии. — На самом деле, если плохо, если не годится, так где же об этом говорить, как не в среде нашей партии? Если я сегодня как будто ничего, смазливенький, а завтра стал неказистым, — куда же мне итти, кроме партии, за лечением?

Только таким порядком можно мобилизовать партию. Тут иногда я, грешный человек, думаю, не страшно даже, если перегнешь; тут гораздо опаснее, если не догнешь, потому что «женевская» самокритика, которой там занимаются, — и так и этак, в которой не поймешь, плохо или хорошо, — нам не к лицу, нам такой самокритики не надо.