С любовью, Старгерл - [37]
Предполагалось, что мы не станем изображать ужас до тех пор, пока не «выкатимся» на тротуар, но после этого «М-М-МАРШ!» все малыши завизжали. Все ряды разом ринулись в проходы. Мы сидели в одном из передних, так что, добравшись до фойе, столкнулись с потоком толкающихся людей. Царил полный бедлам. Впервые в жизни я ощутила на себе мощь неконтролируемой толпы. Испугавшись за Пусю, хотела поднять ее повыше, но она оторвалась от меня и нырнула прямо в гущу народа, размахивая руками под розовыми простынями, расталкивая в стороны других маленьких детей, в панике пытаясь выскользнуть из этой устрашающе накатывающей массы. Она наступала на подол балахона, падала лицом вниз, вставала, человеческая орава топтала ее «наперсточную» шляпку… На какое-то время я потеряла ее из виду, потом вновь обрела, когда нас выдавило через главный вход под освещенный огнями большой навес, прямо к камерам с телевидения. Я попыталась схватить девочку за макушку, но через мгновение в руках у меня осталась только розовая простыня, а Пуся устремилась вниз по Бридж-стрит, с воплями и раздетая, если не считать кроссовок и трусиков со Слоненком Бабаром.
Поймать мне ее удалось у светофора. Она громко хохотала и вопила:
– Я так пропугана!
Я намотала на нее простыню, так что Пуся стала похожа на крошечного римлянина в неряшливо наброшенной тоге. Паника в толпе уже утихла, и мы присоединились к потоку людей, мельтешивших перед кинотеатром. Многие стремились попасть обратно, чтобы досмотреть кино. Мы хотели было к ним присоединиться, но Пуся вдруг воскликнула:
– Перри! – выдернула свою ладонь из моей и понеслась к пиццерии «Ди-Лайт», находившейся напротив «Колониального», через улицу. Перри сидел за столиком у большого окна и наблюдал за праздничным гуляньем. Рыжая Стефани расположилась напротив.
Я проводила глазами Пусю. Та вбежала в ресторан и с криком «Я выиграла!» плюхнулась на колени к Перри. Стефани засмеялась. Двузубая вилка ревности глубоко воткнулась мне в сердце.
Когда я вошла, Пуся что-то тараторила, прижавшись к самому лицу парня. Перри заглянул ей за ухо, улыбнулся мне и повернулся к Стефани:
– Это она.
Это она.
Девушка подняла на меня взгляд. Ее рыжие волосы во флуоресцентном свете пиццерии сияли особенно ярко. Она сняла с подбородка волоконце сыра и отправила его в рот. Затем вытерла кончики пальцев салфеткой и протянула мне руку. Улыбка ее выглядела искренней:
– Тебя правда зовут Старгерл?
Я пожала ей руку.
– Правда.
– Ты на домашнем обучении, да?
– Да.
– Как жаль, – покачала она головой.
– Почему? – спросила я.
– Ты бы пригодилась в старшей школе. Нам там нужны замечательные люди. – Слово «замечательные» она явно адресовала через стол Перри, и в глазах ее на мгновение вспыхнул огонь. Затем Стефани все с той же улыбкой повернулась ко мне. – Скучных и так навалом.
– Я не говорил, что она «замечательная», – вставил Перри.
Девица наставила на него палец пистолетом:
– Он сказал, что ты чудна́я.
Она хихикнула, содрала со своего ломтика пиццы кружок колбасы пеперони и метнула его через столик. Перри поймал его ртом. Наверняка без долгой предварительной практики у них бы этот номер не вышел.
– На твоем месте я его бы побила, – заявила Стефани.
– Я ей сказал, что ты интересная. – Парень обратился ко мне.
Тем временем Пуся соскучилась по вниманию. Она встала у него на коленях во весь рост, схватила его за уши и повернула голову к себе:
– Я тебе рассказываю, как я победила!
Слово «интересная» вибрировало у меня в голове.
– Присядь, – пригласила Стефани.
Я села, чувствуя себя словно на экзамене.
Тут возле нашего столика возникла фигура окровавленной колдуньи.
– Привет, Эльвина, – поздоровалась я, но ее взгляд был сосредоточен на Перри.
Тот взял в руку кусок пиццы и собирался откусить, но Эльвина выхватила кусок у него из рук.
– Эй, возьми вон тот! – Перри указал пальцем на последний ломоть, оставшийся на тарелке.
– А мне нравится этот, – сказала колдунья и решительно вгрызлась в него.
– Знаешь, она бьет мальчиков, – предупредила Перри Пуся.
Эльвина опустилась на последний свободный стул.
– Поздравляю со специальным призом, – сказала я.
– Я была омерзительна, – отозвалась она.
– А я выиграла! – крикнула Пуся.
– Где твои родители? – спросила я у Эльвины.
– Пошли домой.
– Одна почти ночью… Большая девочка, – похвалила Стефани.
– Так она и есть большая! Посмотри, – взревела Пуся и, схватив Эльвину за мизинец, продемонстрировала его всей компании.
– Ого. Впечатляет, – присвистнула Стефани.
Пуся протянула ручку через стол и оторвала от ее пиццы последний кружок пеперони.
– Ам! – скомандовала она Перри и с расстояния двух сантиметров попала ему в рот.
Эльвина тоже сняла со своего куска колбасу и метнула. Но промахнулась. Пуся взяла ее с колена у Перри и вернула отправительнице. Тогда Эльвина поднесла кружок прямо к губам парня. Он осторожно взял его зубами. Потянул к себе. Она сопротивлялась секунду-другую, затем отпустила пеперони. Интересно, он что, до сих пор не понимает, что она в него втюрилась?
– Похоже, я за этим столом единственная дама, которая еще не покормила Перри, – заметила я.
