С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает - [96]

Радиослушатели переживали один из самых зрелищных и удивительно трогательных дней в истории столицы. Однако была большая разница между представлением слушателей о том, что происходит, и тем, как события развивались на самом деле. Для тех, кто настроился на FM-волну «Ар-ти-и», будь они в Донеголе, Голуэе или даже на острове Тори, это событие было эмоциональной кульминацией трогательной истории, так как масса поклонников следила за маршрутом, бросала венки и махала своему герою. У демонстрантов, только что отправившихся от станции Конноли, взгляд был немного иным. Нас было трое. Я, пеший репортер со шваброй и преклонных лет волынщик, который не понимал вообще, что здесь происходит.

Мы прошли Тэлбот-стрит и попали в пешеходную торговую зону. Занятые делами дублинские покупатели, к несчастью, не слушавшие радио, смотрели на нас ошеломленно. Мы были участниками маскарада? Почему человек с холодильником, его приятель со шваброй в руке и волынщик гордо маршируют через торговую зону?

Никто из нас троих не испытывал ни малейшего смущения. А почему, собственно, мы должны были смущаться? Предположу, что Кристи надевал килт и выходил со своей волынкой на улицу несколько раз в неделю; я провел целый месяц в компании холодильника, а Джон предпочитал по жизни размахивать микрофоном. Что касается швабры, что ж, я думаю, мы все о ней забыли, Джон использовал ее как трость тамбур-мажора. Несколько минут мы свободно общались, не обращая внимания на окружающих и предполагаемую серьезность происходящего.

Когда мы пересекли О’Коннелл-стрит и пошли по Хенри-стрит, Кристи рассказал историю о том, как одна разгневанная жена, которая устала от безделья своего мужа, чтобы вытащить лентяя из постели, наняла его, чтобы на рассвете он пришел и поиграл на волынке под окном их спальни. Супруг не оценил шутку и забросал Кристи башмаками, флаконами духов и всем, что ни попалось под руку. Кристи прибавил, что никогда в жизни так не смеялся. Я надеялся, что после сегодняшнего дня эта история так и останется самой смешной в его жизни.

На какое-то время, пока я тащил за собой холодильник на тележке, он показался тяжелее обычного. Возможно, накатила усталость, потому что он впервые помнился бременем, которым, как я думал в начале пути, он будет, но так никогда и не стал. А потом я оглянулся и увидел причину. Маленький мальчик на роликах нагло решил прокатиться за мой счет, держась за ручку холодильника. Я улыбнулся. Хоть он и был тяжелым, я не стал его прогонять.

Он появился очень кстати, и прокатил я его с радостью: это символизировало мою благодарность всем, кто подвозил меня за последний месяц и сделал мое путешествие возможным.

Не дойдя до перекрестка Хенри-стрит с Аппер-Лиффи-стрит, я заметил, что мы потеряли нашего третьего участника марша. Джона нигде не было видно. Это меня несколько обеспокоило, потому что он был единственным, кто имел хоть какое-то представление о том, что нам делать. Теперь число участников торжественной процессии резко сократилось до двух, и мы чувствовали себя и так достаточно неловко, но нам с Кристи, вероятно, вскоре пришлось бы испытать еще большее унижение и начать расспрашивать прохожих, где находится центр «ИЛАК». Библейские аналогии уже не возникали.

Пока я стоял на скамейке, осматривая улицу в поисках каких-нибудь признаков Джона, в одном ухе я услышал голос Бренды Донахью, доносящийся из наушника, который транслировал для меня «Шоу Джерри Райана».

— Здесь у центра «ИЛАК» огромная толпа и мы все ужасно хотим увидеть Тони. Мы надеялись, что к этому моменту он уже будет здесь, но мы, похоже, потеряли связь с Джоном, поэтому не знаем, где они…

В нескольких сотнях метров от нас я разглядел Джона, бегущего в нашу сторону, его швабра была похожа на эстафетную палочку-переростка. Когда он нас нагнал, я спросил, где он был и предоставил ему для ответа одно свободное ухо.

— Извини, Тони, один парень позвонил мне на мобильный, и было бы очень некрасиво от него отделаться, — объяснил Джон.

— А ты не мог сказать, что ведешь прямой репортаж по национальному радио? — поинтересовался я.

— Ну, это не так просто. Видишь ли, он в тюрьме, и сказал, что это единственный раз, когда ему разрешили воспользоваться телефоном.

Я не стал выяснять подробности, посчитав, что, возможно, лучше мне их не знать.

Проблемы с тюремными узниками остались позади, и мы были готовы завершить марш и подвести итог. Наши ряды пополнились и вновь насчитывали троих участников, и мы чувствовали себя довольно неплохо. Я как раз начал подумывать о запевании речевки «Что нам надо? Мы не знаем», когда Кристи начал наигрывать на волынке бодрую музыку. Это наверняка сделало нас объектом всеобщего внимания.

Джон снова рассказал Джерри о последних новостях, которые я едва смог расслышать через пронзительные звуки волынки Кристи. Бренда О’Донахью брала интервью у людей, которые принесли с собой в центр «ИЛАК» бытовые приборы. Среди инвентаря были фен, стиральный порошок, консервный нож, венчик, щипцы для волос, а одна женщина утверждала, что ее подруга — уборщица и она специально привела ее сюда.