С днем рождения, турок! - [17]

Она поставила передо мной рюмку водки, села напротив, закурила длинную сигарету с фильтром и напряженно уставилась на меня.

— Скажите, что вы… знаете об Ахмеде Хамуле?

Как лучше соврать ей, не приходило мне в голову. Да и стоило ли врать вообще? Что это может мне дать? И решил выложить ей всю правду.

— Я обманул вас. Ахмед мертв.

На этот раз ее рот не раскрылся от удивления. Она крепко сжала губы. Я испугался, что она их прокусит. Ханна впилась пальцами в край стола.

— Простите, но я не видел другого способа, чтобы задать вам несколько вопросов. Я частный детектив. Меня наняла семья Ахмеда Хамула, чтобы я нашел его убийцу…

Дрожа всем телом, она встала и несколько минут неподвижно смотрела на меня, словно окаменев, потом сквозь зубы прошипела:

— Вон отсюда, скотина…

Видимо, я недооценил степень близости их отношений. Только потом мне пришло в голову, как надо было соврать по-умному, чтобы расположить ее к себе. Но было поздно. В ее глазах кипела ненависть, и, действительно, мне лучше было бы сейчас уйти. Вместо этого я отпил большой глоток водки и пробормотал:

— Войди в мое положение. Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Если бы я сразу выложил тебе всю правду, ты бы и слушать меня не стала. А разве сама ты не считаешь, что убийцу надо найти, или нет? Единственное, что я знаю об Ахмеде Хамуле, это то, что он имел дело с наркотой и что у него торчали уши. Немного, правда?

— Я сказала, убирайся! Мне до фонаря, что тебя интересует.

Я вспомнил, что обещал ей передать что-то от Ахмеда. Одна доза могла бы привести ее в чувство.

— Послушай, только несколько вопросов, и я сразу уйду. О'кей?

Лед в ее глазах немного расплавился, и на лице даже появилась слабая улыбка.

— Ладно, только мне срочно надо в сортир.

Она засеменила в сторону прихожей. Я толком ничего не понял, да особенно и не напрягался, а, наоборот, снова приложился к дешевой водке, обдумывая свои вопросы.

Было слышно, как спустили воду в унитазе. Спустя несколько минут Ханна Хехт вернулась и с прежней улыбкой, которая была теперь явно неуместна, сказала:

— Ну, давай, спрашивай. Что ты хочешь от меня узнать?

— Прежде всего, меня интересует, насколько Ахмед Хамул погряз в торговле героином?

Она насмешливо скривила рот.

— А разве он был связан с этим делом?

— Послушай, детка, давай не будем. У нас не так много времени.

— Разве?

Она метнула короткий взгляд мимо меня, и я наконец-то понял, что к чему, но было поздно. Я обернулся и остолбенел, увидев открытую дверь. На пороге стоял тот самый усатый официант из бара «У Хайни». Он приторно улыбался мне. Я все понял.

Галантный официант был на самом деле сутенером Ханны и, естественно, оплачивал ее счета. В другой комнате наверняка была кнопка вызова, которой она пользовалась, чтобы позвать его на помощь в случае необходимости.

Какой же я был дурак!

— Верно. У нас не так много времени.

Он неторопливо опустил руку в карман и вынул пистолет.

— Так что же надо от тебя нашему другу, Ханна?

— Он обманул меня! Сволочь! Ахмед мертв. Мертвее не бывает. А эта поганая ищейка вынюхивает тут, работает на семью Ахмеда. Он заманил меня сюда, чтобы выведать кое-что. Вот и все дела.

Какое-то время ее лицо сохраняло прежнюю гримасу. Она больше не удостаивала меня взглядом, а тупо уставилась в пол.

— Стало быть, у него нет никакой посылочки от Ахмеда?

— Ерунда.

— Хорошо, тогда проводим молодого человека до дверей и дадим ему дружеский совет забыть дорогу в этот дом.

Он сделал ободряющий жест, помахав перед моим носом пистолетом.

— А почему, собственно говоря, вы так не любите, когда задают вопросы?

— Вопросы, дружок, не любит никто. — Он любовно погладил черную железяку. — И если их можно избежать, то так и надо поступать. Кроме того, лично я стараюсь держаться подальше от людей, которые влезают в мокрушные дела.

— Уважаю высокие моральные принципы, но… — начал было я.

— Кончай трепотню. У меня нет ни времени, ни желания цацкаться с тобой. А сейчас медленно поднимайся и иди сюда.

Я встал и, повинуясь команде, двинулся к нему. Вдруг он приставил пистолет к моему животу, запустил руку внутрь моего пиджака, нащупал парабеллум и отшвырнул меня к стене.

— Пардон, это всего лишь мера безопасности, чтобы тебе не взбрело на ум что-нибудь дурное и больше не захотелось сюда возвращаться.

Он вытряхнул обойму из моего пистолета, бросил ее на пол и швырнул мне разряженный парабеллум.

— Итак, мой друг, сейчас мы смирненько пойдем на выход и тихонько спустимся по лесенке.

Я слышал, как Ханна Хехт колола лед, на этот раз уже для себя, а я в сопровождении услужливого официанта поплелся по коридору.

Он сделал еще ряд предостережений, касающихся моего здоровья, которому можно сильно повредить, потом попрощался по всей форме и скрылся в глубине бара Хайни.

Было немного за полночь. Мой день рождения успешно подошел к концу, и мне хотелось в постель.

Когда я вышел из метро, выпитая водка неприятно кружила голову. Я плелся по пустынным улицам и смотрел на полумесяц, изящно вырезанный в небе.

Дойдя до дома номер семь, я завернул во двор и достал ключи. Пока я думал, какой козел поставил машину поперек дороги, взревел мотор и включились фары. Меня ослепил яркий белый свет. Машина резко тронулась, так что завизжали шины, и я инстинктивно бросился бежать.