С чего начиналось - [6]

Тогда мне и в голову не приходило, что в Барнауле я совсем не задержусь и меня вскоре же направят как раз на Урал и придется мне работать в дни войны в основном в Челябинске и в Свердловске.

— С большим трудом, — сказал мне начальник эшелона, — выпросили еще несколько пассажирских вагонов. С больными, стариками да с женщинами и детьми трудновато в теплушках передвигаться, все-таки путь-то далекий. А вам я советую тоже попросить хотя бы пару пассажирских вагонов, а то замучаетесь — ведь вам ехать-то придется значительно дальше нашего. Барнаул, насколько я помню, как раз в центре Сибири.

От готового к отправке эшелона эвакуируемых я поехал в Комитет стандартов. Вот и нам предстоит через несколько дней совершить то же самое. Нужно будет собрать по Москве семьи всех сотрудников комитета и вывезти несколько сот человек. А среди них — старики и старухи, женщины и дети.

Тогда я еще не знал, что всей организацией этого нелегкого дела придется заниматься мне.

…В комитете невероятная сутолока. Весть о том, что нас эвакуируют, разнеслась немедленно, и волнений, хлопот у всех хоть отбавляй.

Нам необходимо определить, что мы заберем с собой и что оставим здесь. Ведь придется обеспечить нормальную бесперебойную работу комитета на новом месте и в сложных условиях военного времени. Да еще в дополнение к основной работе нужно будет всех устроить с жильем, обеспечить питанием, позаботиться о семьях ушедших на фронт.

Весь день до глубокой ночи пришлось заниматься подготовкой к эвакуации. Из комитета вырвался только для того, чтобы перекусить. В столовой народу мало. Многие уже поразъехались, часть на фронт, а часть на заводы, подготавливать их к эвакуации и устройству на новых местах.

Все разговоры со знакомыми вертятся вокруг вопросов: положение на фронтах и эвакуация. Но никакой паники не чувствуется. Все понимают серьезность положения и реально оценивают сложившуюся ситуацию.

Встретил знакомых, прибывших из Киева и Николаева. Там готовятся эвакуировать оборудование металлургических и судостроительных заводов. Часть оборудования уже демонтирована и направлена на восток.

В столовой увидел академика А. В. Винтера.

— В себя не могу прийти, — с каким-то надрывом произнес он. — Немцы подходят к Днепру. Что же будет с Днепрогэсом? Неужели он будет разрушен? Сколько же мы труда туда вложили! Ведь это наша национальная гордость.

Хорошо известно, что А. В. Винтер был начальником Днепростроя, когда эта уникальная станция сооружалась. Он постоянно вспоминал об этой главной стройке своей жизни, даже спустя много лет, когда уже давно переехал в Москву. При каждой встрече Александр Васильевич рассказывал мне об устройстве станции и об отдельных, запечатлевшихся в его памяти эпизодах стройки. По всему было видно, как дорог ему Днепрогэс. Тогда, в 1941 году, Винтеру шел 63-й год. И снова, и снова он сокрушался:

— Бои приближаются к Днепру, и все может быть. Они пощады никому не дадут — ни людям, ни сооружениям. — Опять вспоминал, уже прямо обращаясь ко мне: — Ведь вы с Завенягиным[1] в Гипромезе работали и принимали участие в проектировании металлургических заводов, размещенных в районе Днепрогэса. Вам хорошо известно, сколько там всего понастроено. Стоит только назвать Запорожсталь, ферросплавный завод, алюминиевый. Даже подумать страшно!..

Александр Васильевич опустил голову и замолк. Потом поднялся и, пошатываясь, пошел к гардеробу. Я смотрел на старика и вспоминал дни строительства Днепрогэса. Какое в то время паломничество было туда! И как все мы были рады, когда строительство завершилось и станция вошла в строй.

Открытие станции было триумфом советской строительной техники и подвигом строителей. Здесь были использованы все наиболее прогрессивные методы работы, все наиболее совершенные механизмы.

На открытии станции присутствовали Михаил Иванович Калинин и Серго Орджоникидзе. Прочувствованное поздравление строителям направил тогда Максим Горький.

Многие участники строительства были награждены орденами. Огромный труд Александра Васильевича Винтера был отмечен орденом Ленина.

Я смотрел ему вслед, и одна картина за другой всплывали в памяти.

В Гипромезе в самом начале тридцатых годов проектировались новые металлургические заводы-гиганты, составлялись проекты реконструкции старых заводов Юга. Здесь были собраны все наиболее крупные наши специалисты, виднейшие инженеры США, Франции и Германии. Там я познакомился с известным немецким ученым-металлургом Вюрцем. Построенные по нашим проектам заводы впитали все лучшее, что к тому времени создала мировая техника.

Если все это придется взорвать, сколько сил потребуется на восстановление!

До разговора с А. В. Винтером я как-то не задумывался над этим. И вот теперь его тревога передалась и мне, тревога за созданное нами годами великих усилий и небывалого энтузиазма многих тысяч людей.

…Подошел заместитель наркома А. М. Редькин. Он только что вернулся из города Николаева.

— Составляем план эвакуации основного оборудования завода. Не знаю, что делать с корпусом многотоннажного корабля «Советская Украина». Вывезти его, видимо, не удастся. Разрезать и забрать металл тоже не сумеем. Скорее всего придется взорвать и затопить в море. Вот сейчас и ломаем голову над этим вопросом, — говорил он, как всегда, спокойно, выбирая слова и выражения, чтобы точнее передать всю сложность предстоящей задачи, — Ведь оставлять корпус на стапелях ни в коем случае нельзя; немцы им безусловно воспользуются. Там одной хромоникелевой стали тысячи тонн.